Святой Ириней Лионский. Его жизнь и литературная деятельность

Все это говорит о самостоятельности его в пользовании источниками. Но ее не могло бы быть, если бы Ириней взял этот отдел из какого-либо раннейшего антигностического труда. Поэтому мысль о буквальном заимствовании первых десять глав, без обработки, должна быть отвергнута. Нельзя однако говорить и о зависимости св. отца в данном случае от раннейших святоотеческих творений в смысле заимствования материала, хотя бы и с самостоятельной его переработкой. Последняя возможность устраняется чисто хронологическими соображениями. Как говорит сам Ириней, последователи Птолемея, систему которых он излагает, жили во время написания им Contra haereses.[1552] Значит, раннейшие отцы, например, Иустин Мученик, совсем не могли знать их.[1553]

А в таком случае наиболее вероятным является вывод, что, излагая разбираемый отдел, Ириней пользовался главным образом сочинениями еретиков.[1554]

Но с другой стороны, несомненно, что многие сведения получены им и путем личного знакомства. Об этом свидетельствует он сам. Так, говоря о поведении еретиков (их распутстве, хождении на празднества к язычникам и т. п.), св. отец ссылается на исповеди возвратившихся от них женщин и факты действительности, имевшие место перед его глазами.[1555] Эти-то сведения и данные из сочинений гностиков, самостоятельно комбинированные, и легли у него в основание разбираемых глав.

До настоящего времени из сочинений Птолемея сохранилосьлишь послание к Флоре.[1556] Но написанное по специальному поводу, оно не излагает системы еретика в целом ее виде. Остальных же трудов теперь не существует. Поэтому нельзя, к сожалению, точно решить, что именно взято св. отцом из книг Птолемея и что получено из личных бесед и встреч с последователями этого гностического учителя.

В 13-21 главах I книги Ириней излагает учение и характеризует поведение последователей другого выдающегося валентинианина, Марка. Св. отец не говорит здесь прямо, что он читал собственные сочинения этого еретика или его учеников. Однако ближайшее знакомство с означенным отделом подтверждает достоверность общего положения, какое он высказал (в предисловии) об источниках изложения валентинианских систем.

Главы 14 и 15 в настоящем отделе почти целиком состоят из буквальных выражений самого Марка.[1557] В остальном св. отец передает учение его и последователей своими словами, снабжая их обычными вводными выражениями: «говорят», «утверждают», «доказывают» и т. п.

Таким образом, здесь наблюдается полная аналогия с передачей учения Птолемея; с той лишь разницей; что в настоящем случае Ириней приводит, по-видимому, больше буквальных выдержек.

Точно так же, как и там, но в гораздо большей степени, пользуется он и другими источниками. Очень многое о маркианах св. отец узнал путем личного знакомства с ними и из рассказов совращенных ими людей. Как он сам говорит, последователи этого учения появились при нем в Ронских уже странах Галлии,[1558] а может быть, даже и в Лионе. Ириней не мог поэтому не знать их. Сам же он упоминает о некоторых соблазненных еретиками женщинах, которые по возвращении в Церковь передавали на исповеди, по-видимому, и ему лично многое о жизни гностиков.[1559]

Такое знакомство с поведением еретиков, несомненно, лежит, в основе глав 13 и 21, где св, отец рассказывает о символических действиях их в таинствах и об отношении к женщинам (растление, любовные связи и т. п.).

Данные, полученные тем и другим путем, Ириней располагает по собственному плану; делает замечания,[1560] опровергает мимоходом Марка,[1561] подчеркивает безобразие и безнравственность таинственных действий и поведения его последователей,[1562] допускает отступления, повторение[1563] и т. п. Если мы прибавим сюда еще способ цитации еретических сочинений, то самостоятельность св. отца при изложении глав 13-21 окажется настолько же очевидной, как и при передаче учения Птолемея. Здесь мы имеем дело с результатом личной работы Иринея.

Однако, отрицая заимствование, нельзя сказать того же про зависимость в широком смысле этого слова. Мы имеем в виду отношение св. отца к святоотеческой литературе.

В 1,15,6 он упоминает о «некоем божественном старце и проповеднике истины» (ó Gsícx; яреорКпгв mi кфи£, xfjq áAx|0eím;) и приводит стихи последнего, написанные против Марка.[1564] То же лицо, по-ввдимому, разумеется им и в 1,13,3: «Как сказал о таковых (маркианах) лучший нас (ó Kpsíoooov rp»v), что душа бывает дерзка и бесстыдна, когда разгорячена пустым ветром».[1565] Старец этот не называется по имени; не приводится также и заглавие его труда. Судя, однако, по цитируемому у Иринея отрывку (где содержится в кратких выражениях полная характеристика Марка), можно думать, что сочинение его не было велико по своему объему, как и вообще трудно писать исчерпывающее изложение и опровержение чужого учения в стихотворной форме. Проза для этого всегда считалась и в действительности является гораздо удобнее.