Святой Ириней Лионский. Его жизнь и литературная деятельность

Судя по фрагменту, Ириней в послании прямо обвинял Флорина в ереси; а сравнивая его учение с раннейшими системами, приходил к выводу, что он превзошел всех гностиков. Учение его отлично от церковного. Ничего подобного ему никогда не передавали пресвитеры, апостольские ученики. Оно даже с общечеловеческой точки зрения не может считаться здравым и правильным.[1917]

Заглавие послания дает понять; что в нем подвергнуты были св;. отцом критике и частные пункты в учении Флорина. Опровергалось воззрение его на Бога и противопоставлялось ему православное учение об единоначалии Божества.

Считая его еретиком, св. Ириней однако не отчаивался в возможности возвращения его в лоно Церкви. Может быть, последнее было даже целью письма. Тон его мягок. Св. отец, по его собственному выражению, говорит снисходительно (явсрешцеусск;). Пытается воздействовать на Флорина ссылкой на детские годы, проведенные ими вместе под руководством общего их учителя, Поликарпа Смирнского.[1918]

Время составления этого послания, как мы уже говорили выше,[1919] по всей вероятности, относится к 80-м гг. II столетия. Это вытекает из следующих соображений.

Флорин не упоминается Иринеем в его большом антигностическом труде, написанном около 185-189 гг. Такое молчание всего лучше может быть объяснено тем, что св. отец допускал еще возможность возвращения Флорина в Церковь и не говорит о нем в Contra haereses, боясь раздражить его и укрепить таким образом в ереси.[1920]

Но так именно относился он к Флорину и в период написания Περί μοναρχίας.[1921] Следовательно, время составления обоих произведений приблизительно совпадает.

Последнее предположение находит себе подтверждение еще и в том, что св. Ириней выставляет себя в отрывке в качестве уже довольно пожилого человека, и притом как хранителя апостольского предания. Значит, во время написания письма он был уже епископом, получив этот сан, вероятно, значительно раньше.

С другой стороны, в 90-х гг. во Флорине Мы видим перемену: он склонился окончательно к валентинианству, чего в настоящем случае еще не было. Поэтому отодвигать дату Περί μοναρχίας ниже 80-х гг. тоже нельзя.

Определить ее однако более точно невозможно. Поэтому мы и употребляем общий термин — «восьмидесятые годы».[1922]

Отрывок, приведенный у Евсевия, имеет большое значение при определении года рождения Иринея,[1923] решении вопроса об его отношениях к Поликарпу[1924] и в истории Флорина.[1925]

О последнем св. отец говорит здесь, что взгляды его были еретическими, ибо касались христианских догматов (та боуцата). То же ясно и из сравнения его с гностиками.[1926] С другой стороны, однако, констатируется, что их не исповедовали бывшие до Флорина еретики; следовательно, они являлись новыми, своеобразными и отличными от других подобных систем.

Кроме того, св. отец не отчаивается в возможности возвращения Флорина в лоно Церкви. Значит, учение его сохраняло еще нечто общее с церковным.

Но такими именно чертами характеризуются и те взгляды Флорина, какие представлены в «Истории» Агапия.

Может быть, поэтому сообщение последнего является переложением содержания всего Περί μοναρχίας или его части. Это весьмавероятно. Во всяком случае, почти несомненно, что данные арабского ученого относятся к тому же времени.[1927]

Цан высказывает предположение,[1928] что разбираемым сочинением пользовался также Филастрий в своем труде «О ересях».[1929]

2. «Книга о восьмерице» (Περί όγδοάδος)

Сочинение это упоминается у Евсевия и Иеронима (вместе с Περι μοναρχίας).[1930] Написано оно, как и последнее, по поводу ереси Флорина (δί ον — у Евсевия) и, вероятно, адресовано было ему же. Это случилось уже тогда, когда Флорин склонился к валентинианству (ύποσυρόμενον τη κατά Ούαλενίίνον πλάνη).[1931] Очевидно, первое послание Иринея не произвело надлежащего действия. Поэтому он и отправляет второе.

Судя по заглавию, здесь опровергается гностическое учение о восьмерице эонов, а может быть и другие заблуждения Флорина.

Евсевий[1932] и Иероним[1933] ставят его после Περί μοναρχίας. Кроме того, во время написания последнего, как мы знаем; Флорин еще не был решительным валентинианином, каким оказывается теперь, а держался самостоятельных взглядов.

Следовательно, время составления настоящего труда должно быть отнесено ниже Contra haereses и Περί μοναρχίας. Очень вероятно, что оно написано было одновременно с письмом к папе Виктору о Флорине, т. е. около 190-191 гг.[1934]

До нас дошло только заглавие и маленький отрывок из него в «Церковной истории» (V, 20, 2), где Ириней увещевает переписчика книги тщательно переписать ее, сличить потом с подлинником и внести в копию настоящее заклинание.[1935] Евсевий говорит, что в самой книге св. отец «относил себя к первым преемникам апостолов», т. е. выставлял в качества хранителя апостольского предания.[1936]