Святой Ириней Лионский. Его жизнь и литературная деятельность

В том же норооткрытом произведении «Печать веры» приведен другой отрывок творений Иринея с надписью: «Из слова против Коларбоса (очевидно = Колорваса: aus der Rede, welche gegen Kolarbos) и единомышленников его, которые (говорят, что) Христос по несовершенству и под влиянием страданий скорбел и ужасался».[2059]

Темой речи здесь является вопрос о соединении в личности Спасителя двух естеств.

Вначале опровергается мысль еретиков о страхе Христа. Кого мог страшиться Тот, Кто был крепким и Творцом всего? Подобное предположение нелепо и противоречит учению апостолов, которые из Писаний доказали Божество Спасителя. Но так как это мнение еретиков стоит в связи с представлением их, вообще, о личности Господа, то Ириней считает нужным коснуться последнего вопроса подробнее.

Некоторые из гностиков утверждали, что Иисус есть сосуд Христа, а Христос свыше сошел на Иисуса в виде голубя, или что Иисус есть Сын, а Христос — Отец Его, а Христов Отец — Бог. Другие говорили, что Господь мнимо пострадал, так как по природе Он не способен к страданию. Иисус — утверждали они — пострадал, а Христос остался чуждым страдания. Против таких-то хулителей, желающих'погубить верующих Церкви, и восстает св. отец. Чтобы опровергнуть их взгляды, он довольно подробно анализирует некоторые места из Евангелий Матфея и Иоанна и ссылается на учение апостола Павла.

Особенное внимание его привлекают слова: «Это есть книга родства Иисуса Христа, сына Давидова, сына Авраамова» (Мф. 1,1); затем: «Дева зачала и родила Сына и назвала имя Ему: с нами Бог» (Мф. 1, 23); «Иисус Христово рождество было так» (Мф. 1, 18); «Слово плоть бысть» (Ин. 1,14); «Кто верует, что Иисус есть Христос, от Бога родился» (1 Ин. 5,1). Анализ их дает ему право утверждать, что Матфей и Иоанн говорят о двух естествах во Христе, нераздельно соединенных как во все время земной жизни Его, так и при страданиях на кресте. Павел также не знал, по нему, иного, кроме Господа распятого и страдавшего, умершего и воскресшего.

В результате Ириней вполне уверенно и определенно высказывает вопреки еретикам, что, согласно свидетельству всех апостолов, Христос есть Сын Божий, Слово, соделавшееся человеком от блаженной Девы. В Нем не два лица, как говорят гностики, а одно. Из божественного Писания мы научены, что один и тот же есть Иисус Христос. Или, как говорит св. отец в середине фрагмента: «Один есть рожденный и пострадавший Иисус Христос и один и тот же Единородный Сын Божий, Которого Бог по безмерному человеколюбию Своему послал в мир». Во Христе нераздельно объединены человеческая и божественная природы. Он был в одно и то же время и человеком, и Богом.

Некоторые мысли, содержащиеся в данном фрагменте, имеют аналогии себе в Contra haereses. Но есть и такие, которым трудно подыскать параллели.[2060] Во всяком случае, и этот отрывок нельзя всецело отнести на счет большого труда Иринея. Ход мыслей здесь довольно правильный; все они объединены одной темой. В виду этого гораздо естественнее считать и данный фрагмент частью неизвестного греческого сочинения св. отца.[2061] Может быть, таким действительно было «Слово против Колорваса», какое указывается в качестве источника в надписании отрывка.[2062]

Но так как никто из древних писателей не знает о существовании подобного самостоятельного произведения Иринея, то приходится и настоящий фрагмент отнести к «Книге разных проповедей» св: отца.

16. «Слово о домостроительстве Спасителя»

B «Печати веры» приведен еще один фрагмент творений Иринея с надписью: «Из речи о домостроительстве Спасителя (aus der Rede, welche über die Oekonomie des Erlösers)». Текст его таков. «Ибо то же самое Слово Божие, как Бог, чрез Духа познания и совершенства явилось, а не чрез Духа неведения и несовершенства. Ибо как могут совмещаться в одном и том же совершенство и недостаток, > ведение и неведение, истина и ложь, свет и тьма, сила и бессилие? Эти уничтожают друг друга, как свет и тьма никогда не могут быть вместе. Но если есть где свет, там нет тьмы. Если сила — нет бессилия ;есл и истина — нет лжи; если полнота — нет недостатка; если знание, то нет невёдения; если совершенство, то ни в коем случае не пустота».[2063]

Часть этого отрывка (с начала до слов: «эти уничтожают друг друга») стоит уже в разобранном нами фрагменте «Слова против Саторнина».[2064] Некоторые мысли имеют себе аналогии в большом антигностическом труде Иринея. Нельзя однако всецело относить его на счет последнего. С другой стороны, нет оснований отрицать подлинность фрагмента: образ выражений и обороты в нем обычные иринеевские.[2065]