Святой конунг

— Ты не желаешь мне ответить? — угрожающим тоном произнес он.

— Что я могу сказать?

— Вы только послушайте ее! — воскликнул он, обводя глазами собравшихся. — Я был прав. Она хочет, чтобы ее муж ползал на брюхе, как собака, перед человеком, предавшим его! Возможно, тебе хочется увидеть меня убитым, — сказал он, снова поворачиваясь к ней, — раз ты считаешь, что я должен сдаться Магнусу?

— Я не думаю, что ты будешь убит, если сделаешь это, — сказал Тронд, становясь на защиту матери. — Мало чести для конунга убивать человека, добровольно отдавшегося ему в руки.

Кальв повернулся к нему.

— И ты тоже с ней заодно? Заступаешься за свою мать? Из тебя сделали бабу эти монахи из Иком… — он остановился и снова попробовал сказать: — Иклом…

— Икольмкилля, — ледяным тоном поправил его Тронд, — и если бы ты не был моим приемным отцом, я бы поднял на тебя меч за такое оскорбление, — добавил он. Он хотел уйти, но Сигрид остановила его.

— Не слушай Кальв, он пьян, — сказала она.

— Есть пределы пьяной болтовне, — ответил Тронд. Но когда ярл тоже стал уговаривать его, он сдался и сел на свое место.

— Арнор… — сказал Торфинн, обращаясь к скальду. — Может быть, ты произнесешь те песни, которые ты сложил в честь норвежских королей?

Арнор Скальд Ярлов тут же встал и начал говорить висы. Но не успел он закончить, как Кальв заснул прямо за столом, положив голову на руки. И он не слышал, как скальд рассказывал о препирательстве королей; Харальд считал, что скальд посвятил Магнусу слишком хорошую песнь.

— В этом нет ничего удивительного, — сказал Тронд. — Если ты сравниваешь военные походы Магнуса с походами англичан и говоришь, что он более величественен, чем все остальные короли, что люди любят его почти как Бога, ты не можешь сказать подобное про конунга Харальда.

Но ярл засмеялся.

— Спасибо тебе, Арнор, — сказал он. — Все, что служит раздору между королями, идет мне на пользу.

Присутствующие заговорили о норвежских конунгах и о песне. Все были согласны в том, что обе драпы хороши, но песнь, посвященная королю Магнусу, все же лучше.

И скальд показал подарки, полученные им от королей; золотую цепочку от Магнуса и украшенное золотом копье от Харальда. К тому же, сказал он, конунг Магнус дал ему корабль, на котором он отплыл на Оркнеи.

Торфинн ярл ничего на это не сказал. Вскоре после этого он поднялся и отправился к себе домой.

Но уже на следующий день, рано утром, он снова пришел, чтобы переговорить наедине с Кальвом.

— Я думал о том, что ты сказал вчера по поводу примирения с Магнусом, — сказал он.

— О примирении с Магнусом? — с непонимающим видом произнес Кальв. — Когда я говорил об этом?

— Вчера вечером, — ответил Торфинн. Он сидел, подперев голову руками и глядя себе под ноги. При этом он то и дело бросал быстрые взгляды на Кальва. И он видел, с каким трудом Кальв пытается вспомнить, что говорил накануне вечером.

— Думаю, ты вчера немного перебрал, шурин, — сказал Торфинн. — Тебе следует умерить свою жажду, тогда, возможно, тебе будет легче вспомнить, что ты сам говорил.

Кальв отвернулся.

— У меня есть причины, чтобы иногда напиваться до бесчувствия, — сказал он.

— Тебе плохо живется у меня?

— Меня мучают воспоминания.

— Понимаю, — ответил Торфинн. — И я не забываю о том, что ради меня ты отказался от возможности вернуть себе все то, что потерял. И я пообещал тебе в тот раз, что ты всегда будешь жить у меня в достатке.

Кальв кивнул, ничего не сказав; ему было стыдно.

— Ты сказал, что Сигрид посоветовала тебе искать мира с Магнусом и отдаться на его суд, — пояснил Торфинн.

— Не стоит прислушиваться к тому, что говорит Сигрид, — сказал Кальв. — Она навешивает на человека сознание вины и греховности быстрее, чем рабыни короля Фрода навлекают на людей несчастья. Посмотри на Тронда! Он послушался ее советов. И в прошлом году, когда я брал его с собой в поход викингов, он смотрел на свой меч так, словно в руке у него была ядовитая змея. И лето еще не закончилось, как он заявил, что хватит с него грабежей и убийств, и отправился обратно к монахам в Икольмкилль. Какой позор! И это при его редких способностях! И с тех пор он даже не прикоснулся к мечу.

— Вчера ты чуть не заставил его выхватить меч, — сухо заметил Торфинн.

Кальв озабоченно взглянул на него.

— Я что-то сказал ему… — произнес он. — Напомни мне, что я сказал.

И он молча выслушал рассказа Торфинна о том, какой разговор произошел между ним, Сигрид и Трондом.

— Думаю, тебе нужно объясниться с Трондом, — сказал Торфинн, и Кальв тяжело вздохнул.

— Я так и сделаю, — ответил он.

— Я думал также о словах Тронда о том, что для короля мало чести мстить тому, кто добровольно сдался ему, — продолжал Торфинн. — Об этом я как раз и пришел поговорить с тобой. Ночью у меня созрел план. Если я приду переодетым к королю Магнусу и попрошу у него гостеприимства, он не должен отказать мне; и когда я открою ему, кто я, он не сможет убить меня.