Святой Марк Эфесский и Флорентийская Уния

Итакъ, грекамъ было прямо заявлено, что они должны признать не только первенство чести Папы, что никогда не оспаривала Православная Церковь, но и — “primatus jurisdictionis”. Православная Церковь должна была бы Во всемъ покориться Папѣ и признать его “Викаріемъ Христа” и “Главой Церкви” (не только въ административномъ значеніи этого слова, но и въ таинственномъ, догматическомъ, всеобъемлющемъ), высшимъ Наставникомъ и Учителемъ и Пастыремъ всей Церкви, и признать за Папой право, какъ ему угодно, вмѣшиваться въ дѣла Православной Церкви. Иными словами, Православная Церковь должна была отказаться отъ своей екклисіологіи, отъ своей правды, отъ своей священной “Соборности”, и попрать слова Сѵмвола Вѣры: “Вѣрую ... во едину, святую, каѳолическую и апостольскую Церковь”; даже болѣе, она должна была отказаться отъ истинной Главы Церкви — Господа Христа [какъ говоритъ Апостолъ: “Христосъ — Глава Церкви” ^l5), и “Все покорилъ подъ ноги Его, и поставилъ Его выше всего, главою Церкви” ¹⁶), и “Онъ есть прежде всего, и все Имъ стоитъ. И Онъ есть глава тѣла Церкви” ¹⁷), Который обѣщалъ быть съ вѣрными “до скончанія вѣка” ¹⁸)], и признать человѣка, хотя бы это и былъ первенствующій Патріархъ, главой Церкви, замѣстителемъ Христа, дѣйствующимъ вмѣсто Христа. Сама постановка вопроса въ такомъ свѣтѣ не могла не казаться ревнителямъ Православія ужасной и кощунственной угрозой святой екклисіологіи Святой Соборной Православной Церкви. Затѣмъ, Императору Византійскому надлежало отказаться отъ исконнаго своего права созывать Вселенскіе Соборы и свести себя на послушное орудіе въ рукахъ Папы, въ то время какъ управленіе Восточными епископами было бы всецѣло въ рукахъ Папы. Полное изъятіе православнаго Императора изъ участія въ церковно-административной жизни, несомнѣнно, являлось ударомъ по “симфоніи” между Церковью и Государствомъ. Пусть эта симфонія” оставалась только идеальнымъ начертаніемъ Юстиніанова законодательства, пусть она рѣдко или никогда не достигла совершенства, однако она всегда жила какъ идеалъ въ средѣ Православной Церкви и ей искони придавалось столь большое значеніе. Такимъ образомъ, латиняне открыто, совершенно игнорируя традиціи Православной Церкви и психологію православнаго народа, рушили устои Православной Церкви и ея традиціи.

Послѣ рѣчи Іоанна Рагусскаго выступилъ съ рѣчью Іоаннъ де Торквемада по вопросу объ освященіи Свв. Даровъ. Императоръ просилъ изъять изъ “Хартулы” выраженіе, что освященіе Свв. Даровъ происходитъ исключительно произношеніемъ священникомъ словъ Спасителя. Но Торквемада возразилъ, говоря, что это выраженіе, будучи необходимымъ, не можетъ быть изъятымъ. Исидоръ Кіевскій заявилъ: “Мы и сегодня имѣемъ тотъ служебникъ святаго Василія Великаго и святаго Іоанна Златоустаго, который мы имѣли до Раскола, и никогда латиняне не ставили намъ это въ укоръ”. Далѣе онъ присовокупилъ то сужденіе, которое кажется соотвѣтствующимъ и мысли св. Марка Ефесскаго, выраженной имъ въ сочиненіи объ освященіи Свв. Даровъ, именно: — “Мы вѣруемъ, что слова Спасителя являются “effectrix” (совершатель, освятитель) Божественныхъ Даровъ; они являются, такъ сказать, сѣменемъ, которое, собственно говоря, есть “effectrix” Плода; но какъ къ сѣмени должна быть присовокуплена и иная вещь, чтобы оно принесло плодъ, такъ и къ словамъ освященія (Евхаристическимъ словамъ Спасителя) должна быть присовокуплена послѣдующая за симъ молитва (эпиклезисъ), чтобы въ дѣйствительности совершить Священный Плодъ” ¹⁹).

На этомъ собраніе закончилось.

Греки обдумывали требованія Папы и изслѣдовали рукописи въ поискахъ указаній о привилегіяхъ Римскаго Престола въ древней Св. Церкви — но таковыхъ не находили. Однако, послѣ 3 дней засѣданій, греки въ письменномъ видѣ извѣстили Папу, что они готовы признать всѣ привилегіи Папы, кромѣ двухъ, именно: — что Папа имѣетъ право безъ участія Императора и другихъ Патріарховъ созывать Вселенскіе Соборы, и — что Патріархъ долженъ лично являться на судъ Папы, если тотъ его вызоветъ. Греки готовы были, однако, чтобы Папа посылалъ въ такомъ случаѣ своихъ судей на территорію даннаго Патріархата.

22-го іюня Папа Евгеній IV заявилъ грекамъ, что онъ намѣренъ сохранить за собою всѣ привилегіи его Церкви, какъ- то — право принимать аппеляцію, какъ-то “править и пасти Церковь Христову, какъ Пастырь — овецъ, такъ и созывать Вселенскіе Соборы, когда ему покажется это необходимымъ, и что всѣ Патріархи должны ему покоряться”.

“Услышавъ это”, какъ говорится въ Дѣяніяхъ Флорентійскаго Собора, “Императоръ потерялъ надежду, и отвѣтилъ только: — Позаботьтесь о нашемъ отъѣздѣ, если вамъ угодно” ²⁰).