Святой Марк Эфесский и Флорентийская Уния

3. Третія изъ трудностей: — какимъ же именемъ мы называемъ оное блаженное созерцаніе Бога, которымъ уже отнынѣ наслаждаются святые, и является ли оно чрезъ “видѣніе”, о которомъ говоритъ Апостолъ ²¹⁸), или же святые видятъ Бога въ Его естествѣ (т. е. полностью такимъ, каковъ Онъ есть по естеству). — На это мы говоримъ, что никакое тварное существо не можетъ ни видѣть, ни представить, ни знать Божественное естество; ни даже первѣйшіе (чины) премірныхъ умовъ не могутъ этого. Ибо явствуетъ, что въ познаніи по естеству, насколько нѣчто познается, настолько и постигается сознающимъ; между тѣмъ, Бога постичь никто не можетъ, ибо естество Его непостижимо. И объ Этомъ пространныя и прекрасныя слова произнесъ Іоаннъ Златоустъ въ писаніи противъ Аномеевъ, которые бахвалились, что знаютъ Бога въ Его естествѣ ²¹⁹). Говоритъ противъ нихъ и Василій Великій въ первой книгѣ противъ Евномія: “Что же особое они оставятъ познанію Единороднаго или Святаго Духа, если они (еретики) обладаютъ пониманіемъ самого естества Божіяго? Ибо не удѣляя Единородному ни вѣдѣнія, ни могущества, ни мудрости, ни благости Божественной, они въ то же самое время самимъ себѣ приписываютъ познаніе естества Божества; но, совершенно напротивъ, это Естество непостижимо ни для кого, кромѣ какъ только для Единороднаго и для Святаго Духа; на основаніи же дѣйствій Божіихъ и чрезъ твореніе познавая Творца, мы воспринимаемъ понятіе объ Его благости и мудрости. Ибо это является тѣмъ вѣдѣніемъ Бога, которое Богъ открылъ для всѣхъ людей” ²²⁰). А то, что и самымъ высокимъ изъ невещественныхъ чиновъ естество Божіе не подлежитъ созерцанію, свидѣтельствуетъ Златоустый Іоаннъ въ словахъ на пророка Осію, такъ говоря о Серафимахъ: “Почему, скажи мнѣ, они закрываютъ лица и, какъ бы щитъ, выставляютъ крылья? — Не по той ли причинѣ, что они не могутъ вынести сверкающаго блеска отъ престола Божіяго и оныхъ сіяній, хотя и не самый подлинный Свѣтъ они видѣли и не самое дѣйствительное Существо Божіе, но видимое тогда было — снисхожденіемъ (къ возможности ихъ созерцанія)? Въ чемъ же заключается это снисхожденіе? — Въ томъ, что Богъ являетъ Себя не такимъ, каковъ Онъ — въ дѣйствительности, но Онъ являетъ Себя такимъ образомъ, чтобы возмогъ Его видѣть тотъ, кому это дано, соразмѣривая съ немощью зрящихъ степень видѣнія. Посему, хотя и слышишь Пророка говорящаго: “Видѣхъ Господа, сѣдящаго на престолѣ” — не понимай это въ томъ смыслѣ, что онъ видѣлъ Оное Существо Божества, но — самое снисхожденіе, да и то въ болѣе слабой степени, нежели Его видятъ (небесныя силы)” ²²¹). Эту же мысль онъ подтверждаетъ и далѣе въ первомъ своемъ словѣ: “Серафимы наслаждаются несказанной славой Творца, когда созерцаютъ превосходящую разумѣніе прекрасность Его; я не называю этимъ словомъ Естество Его, ибо оно — непостижимо и не можетъ быть видимымъ и выразиться въ формѣ (и не лѣпо было бы о немъ и предполагать такъ), но — насколько допущено, настолько они въ силахъ просвѣщаться Тѣмъ Сіяніемъ: ибо они непрестанно служатъ, окружая Царскій престолъ, пребываютъ въ непрестанномъ наслажденіи, въ вѣчномъ радованіи, въ счастіи, не имущемъ конца” ²²²). И великій Григорій Нисскій въ толкованіи Блаженствъ говоритъ: “Божественное Естество, нѣчто само по себѣ являющееся соотвѣтственно существу, превосходитъ всякую возможность разумѣнія” ²²³). И Блаженный Августинъ въ 31-й главѣ молитвъ къ Богу, называемыхъ: “Siloloquia”, говоритъ такъ: “Ибо недомыслимымъ и невидимымъ и сверхраціональнымъ, и сверхразумѣваемымъ, и сверхпостижимымъ и сверхнеизмѣняемымъ и сверхнемогущимъ подлежать общенію (superin- commutabile) — вѣруется, есть То, Что никто изъ Ангеловъ и людей не видѣлъ, да и видѣть не можетъ” ²²⁴). И немного далѣе: “Святая Троица и сверхчудесная, и сверхнеописуемая, и сверхнепостижимая, и сверхнепроницаемая, и сверхнеохватываемая чувствами, и сверхнеразумѣваемая, и сверхсущественная, вышеестественно превосходящая всякое пониманіе, всякій разумъ, всякое разумѣніе, всякое постиженіе, всякое естество пренебесныхъ духовъ, — Которую ни словами описать, ни представить себѣ мысленно, ни разумѣть, ни познать невозможно даже ангельскимъ очамъ... Которую ни Херувимы не познаютъ совершеннымъ образомъ, ни Серафимы, но крылами своего благоговѣнія покрываютъ лица отъ сіянія Сидящаго на престолѣ высокомъ и превознесенномъ”. Итакъ, если, согласно приведеннымъ учителямъ, естество Божіе недоступно — созерцанію даже для самихъ Ангеловъ, и не можетъ быть видимымъ ни для кого, кромѣ какъ для Единороднаго Слова и Святаго Духа, то, значитъ, и для Святыхъ оно, отнюдь, не подлежитъ созерцанію ни въ этомъ вѣкѣ ни въ будущемъ. — Но что же это такое, что созерцаютъ святые, если Бога по Его естеству они не видятъ? — быть можетъ, спросилъ бы кто. — Это — то, что и Ангелы и старѣйшіе среди Ангеловъ видятъ, — отвѣтили бы Учители.