Святой остров

– Но зато какая была посадка, – Бумба мечтательно прикрыл глаза. – Зверь, а не машина, вот только непонятных кнопочек и рычажков что-то много…

Гурфинкель мрачно взглянул на друга, но рвавшуюся на язык реплику придержал. Во всяком случае, в один вертолёт с Покровским, даже если тот будет просто пассажиром, Миша в жизни больше не сядет. Идиотизм имеет обыкновение сходить с рук до определённого фатального предела, который случается в самый неподходящий момент.

– Поправь бороду, красавец, – прикрикнул на напарника Гурфинкель. – Эй, ты чего это в кусты полез?

– Здесь малина, – донёсся из кустов голос Покровского. – Спелая, объедение…

Послышалось сочное чавканье. Громко выругавшись, Миша за шиворот вытащил Бумбу из кустов.

– Это не малина, дурья твоя башка, это волчья ягода, а ну сплюнь!

Покровский послушно плюнул, попав при этом на ботинки Гурфинкеля. Миша зажмурился, но, вспомнив о поджидающем его в сейфе у Сипягина гонораре, придушил праведный гнев в зародыше.

– Значит так, – сказал он, протягивая Бумбе флягу с водой. – Во-первых, прополощи рот, во-вторых, запомни, если нас вдруг кто спросит…

– Кто? – переспросил Покровский, опасливо нюхая горлышко фляги.

– Ну, скажем, археологи, – предположил Гурфинкель. – Мы, конечно, постараемся, чтобы они нас не заметили, но всё же…

– А-а… – протянул Бумба, прикладываясь к фляге.

– Полощи, а не пей, баран, – огрызнулся Миша, после чего добавил. – Если нас кто-нибудь спросит, то тебя зовут Махмуд Бей, а я Рахат Сабир.

– Чего? – глаза у Покровского чуть не выскочили из орбит.

– Мы матросы с яхты Юсупова, – пояснил Гурфинкель. – Гуляем, любуемся живописными окрестностями, вероисповедание – ислам.

– Ага, – радостно закричал Бумба, до которого, наконец, дошло. – Конспирация, blin.

– Да, именно, – Миша в ответ мило улыбнулся. – Только для начала усы со лба сними и приклей их на место, под нос, туда, где им и положено быть.

Покровский смущённо шмыгнул носом и переклеил усы в соответствии с указаниями Гурфинкеля.

– Мне от них всё время чихать хочется, – пожаловался он, но тут же притих, увидев зверское выражение на Мишином лице.

– Т-с-с-с, – Гурфинкель приложил палец к губам.

Друзья прислушались. Откуда-то доносились мелодичный звон гитары, веселые молодые голоса.

– Лагерь археологов там, – ткнул пальцем вперед Миша.

Бумба с Гурфинкелем, засев за небольшим, густо поросшим пожухлой на солнце травой холмиком, стали внимательно следить за археологами.

Бетси они заметили не сразу, вернее, они её сперва попросту не узнали. Девушка здорово изменилась за то время, пока они её не видели – сильно загорела, стала более гибкой и поджарой, чем прежде.

Впрочем, Бетси в лагере была не единственной женщиной, и одежда остальных двух девушек оказалась ещё более фривольной и открытой, чем у мисс МакДугал.

Бумба завистливо причмокнул губами. Такие аппетитные брюнеточки, все у них на месте. И похожи друг на друга, как две капли воды. Повезет же кому-нибудь. Да уж, на представительниц прекрасного пола они с приятелем могут пока лишь только посмотреть.

Издалека. Не больше.

– Ладно, хватит, тоже мне секс-гигант нашёлся, слюни тут распустил, – заворчал Гурфинкель. – И чего это она в лагере сидит, не нравится мне это.

– Может, уже щит откопала? – предположил Покровский.

– Какой щит?

– Ну, этого Кирилла.

– Ахилла, что ли?

Миша в растерянности почесал макушку.

– Да нет, это вряд ли, иначе бы она сразу же помчалась к Джунковскому. Что-то здесь не так.

– В-и-и-и, в-и-и-и, рох-рох, – внезапно раздалось за их спинами.

Бумба с Гурфинкелем переглянулись.

– Кабан, – прошептал, бледнея Бумба.

– Секач! – подтвердил Миша, осматривая под собой землю. – Мы лежим прямо на его тропе.

– Мама, – заскулил Покровский. – Бежим!..

И они бросились прочь от лагеря археологов.

Возможно, шум ломаемых веток кто-нибудь в лагере и услышал бы, но один из парней довольно фальшиво бренчал у тлеющего костра на расстроенной гитаре «Мурку», вследствие чего паническое бегство «моджахедов» замечено не было.

– На скалу! – заорал Гурфинкель. – Махмуд Бей, лезь на скалу!

– Кого бей? – не понял Бумба.

– Да ты, Бей, придурок, – отмахнулся Миша, карабкаясь на ближайшую, почти отвесную скалу, каменным пальцем-столбом воздетую к небу.

Зловещее хрюканье за их спинами нарастало, приближаясь, но друзья уже крепко сидели на спасительной скале. Вскоре послышался и дробный топот.

– Их двое, – шепотом сообщил Гурфинкелю Покровский. – Ой, чую! Лучше бы мы разбились на том вертолёте…

– Да заткнись ты…

Внезапно хрюканье и топот оборвались, словно их и вовсе не было.

– Готовят засаду, – мрачно констатировал Миша. – Выжидают…

Бумба начал приглушённо молиться аллаху.

…А время шло. Вскоре настал вечер, принёсший с собой прохладу и надежду на то, что бешеные кабаны-убийцы, наконец уйдут, оставив несчастных друзей в покое.

Так оно, в принципе, и произошло.

– По-моему, они ушли, – предположил Бумба, массируя левое плечо. – У меня уже всё тело затекло, не могу больше, пусть лучше меня сожрут кабаны.

– Спускаемся, – принял решение Миша, дремавший всё это время на удобном большом, похожем на табурет камне.