Святой отшельник (сборник)

– А-а, – протянул отшельник. Он действительно не знал ни что такое омшаник, ни многое другое, что ему придётся узнать у этого мужчины.

Лесничий достал из планшета лист чистой бумаги и нарисовал карандашом план-схему.

– Так где омшаник будете ставить? – прервав рисование, спросил он.

Отшельник повёл взглядом вокруг.

– Где вы домики с пчёлами собираетесь расставлять? – помог собраться с мыслями лесничий.

– Вон там, где лес пилю, между деревьями можно и разместить.

– Тогда в том месте и омшаник поставьте, чтобы далеко лес не таскать, – предложил лесничий.

Владимир Поликарпович согласился, и когда план-схема была готова, он расписался в нем, и лесничий спрятал документ в планшет.

– Может, чаю попьёте? – предложил бывший следователь лесничему, когда тот хотел уже уходить.

– Да, можно.

Владимир Поликарпович налил в кружки горячего чаю, только что вскипячённого на костре. Лесничий присел на чурочку и стал медленно потягивать ароматный напиток.

– Красивое место выбрали, – сделал он комплимент отшельнику.

– Да-а, – протянул тот, оглядывая свои владения.

– Летом ладно – огород, пасека, а зимой чем заниматься будете, если вы не охотник? – поинтересовался лесничий и добавил: – Здесь соболей много водится.

– Пока ещё не думал, да и ружья у меня нет.

– А на пушнину и ружья не надо, ставь себе капканы да лови.

– Да и капканов у меня нет, более того, я даже ставить их не умею и никогда не видел, как их ставят.

– Да это вообще не проблема, капканы во всех магазинах продаются, а ставить их совершенно несложно, у меня пацаны (он имел в виду своих сыновей) с дошкольного возраста капканы ставят и пушнину ловят.

Это заинтересовало отшельника, и он сказал:

– Доживём до зимы, посмотрим.

– Так это заранее надо, осенью охотничьи участки распределяются, поэтому надо с начальником охотничьего хозяйства поговорить, чтобы именно этот участок выделил.

– Да, я думаю согласиться с вами, хоть какое-то занятие будет зимой.

– Это не только занятие, а материальное вознаграждение, в этом году принимали соболей по восемьсот рублей за шкурку, так я аж семнадцать штук поймал, – похвастался лесничий.

– Ух ты, – подивился Владимир Поликарпович, а сам подсчитал в уме, сколько это лесничий заработал, получилось тринадцать тысяч шестьсот рублей.

«Это ж моих две месячных пенсии», – удивленно подумал он.

– Да и ружьё не помешает вам здесь, на одной тушёнке долго не протянете, – махнул головой лесничий в сторону, где кучкой лежали пустые консервные банки. Мясо вокруг вас тут ходит, на той стороне дороги по ручью Изюбриному солонцы есть, можно и зверя добыть и всё лето с мясом жить.

– Так лицензию же надо, – взмолился отшельник.

Лесничий посмотрел на него внимательным взглядом и сказал:

– А кто здесь лицензию берёт? Только если городские, местным не дают, они сами зверя берут, где хотят и сколько хотят.

– Так я же не браконьер, всю жизнь только по закону всё делал.

– И они по закону, нас называют браконьеры в законе, я же тоже к этой категории отношусь. Я родился и вырос здесь, поэтому и принадлежит мне всё по праву.

Владимир Поликарпович мысленно не согласился с ним, но ради приличия не стал возражать.

– А рыбу-то хоть ловите? – продолжал наседать лесничий.

– Да ещё не пробовал, да и снастей у меня нет, – ответил оторопевший отшельник.

Лесничий допил чай, поставил кружку на чурку-стол, достал из нагрудного кармана синюю коробочку и открыл её. Бывший следователь увидел, что она разделена на несколько отделов, в которых по отдельности лежали крючки, поплавки, грузила и моток лески. Лесничий выбрал крючок, обмотанный синеватой ниткою, зацепил за конец лески, прицепил грузило, сдавив его зубами, надел поплавок и, отмотав метра три лески, откусил конец зубами. Закрыл коробочку и спрятал её в карман. Положил снасть на камни, достал из ножен нож. Отошёл к растущему неподалёку ивняку. Срезал удилище с рогатиной на конце и стал к ним привязывать конец лески. Отшельник наблюдал за всеми движениями лесничего. Когда удочка была готова, лесничий сказал:

– Я прямо здесь поймаю!

Он зашёл в воду, где два ручья сливались в один, насколько позволяли голяшки сапог, и, шоркая о дно, стал мутить, забрасывая поплавок в образовавшуюся муть и пуская его по течению. Когда леска уходила на максимальную длину, он поднимал удилище и опять забрасывал поплавок к своим ногам. С третьего-четвёртого раза на середине пути поплавок утонул, и лесничий дёрнул удилищем. На крючке трепыхался хариус, он резко дёрнул удилищем в сторону отшельника и, то ли рыба плохо зацепилась, то ли он рано дёрнул удилищем, хариус сорвался с крючка, и упал прямо к ногам Поликарповича, и стал подпрыгивая смещаться в сторону воды. Владимир Поликарпович кинулся к рыбе, стал хватать её руками, но она была скользкая и выскакивала из рук, но он всё же ухитрился и схватил её.

– А ты говоришь, рыбы нет. Здесь, пока до Изюбриного спустишься, на жарёху поймаешь, – сказал радостный лесничий. И, подойдя к отшельнику, протянул ему удочку:

– Дарю!

– Большое спасибо, – поклонившись, ответил тот.

Лесничий стал прощаться, протянув руку.