Святой Преподобный Сергей Радонежский. Жизнеописание

«Кто мог наполнить безмерную пустоту, оставленную в Лавре кончиной преподобного Сергия? – вопрошает святитель Филарет, и отвечает: – По крайней мере, никто лучше преподобного Никона не мог уменьшить чувства сего лишения. Между прочим, он положил себе за непременное правило: во-первых, в точности и с любовью выполнять все то, что учредил и заповедал святый основатель обители и, во-вторых, быть первым на общих братских трудах. Он часто предлагал братии поучения в церкви, и его слово дышало отеческой любовью и духовной мудростью. Кротостью в обращении, заботливым управлением и отеческими советами он не только приобрел любовь и уважение всей братии, но и далеко за ограду обители распространилось о нем благоговейное мнение и слава. Но эта слава очень тяготила его и устрашала. От своего великого наставника Сергия он научился только поневоле, ради блага других, начальствовать; а по влечению собственной души [пропуск] уединяться и безмолвствовать. И вот, от молвы дел начальнических он удалился в особую келлию, а как братия много скорбела о том, то он предоставил им избрать другого игумена. Избран был Савва, бывший дотоле братским духовником, но через 6 лет и тот оставил начальствование в обители Сергиевой и по просьбе Звенигородского князя Юрия Димитриевича удалился в его удел, чтобы там основать новую обитель на Стороже. Тогда братия слезными молениями убедили преподобного Никона снова принять на себя труды управления, и преподобный, из любви к братии, уступил их желанию, но с условием, чтобы ему не препятствовали известную часть дня посвящать богомыслию и слезной молитве.

Великий Сергий шел путем жестким, путем крайних лишений по своей доброй воле. Ученикам его пришлось идти путем нужд и лишений по неволе. В ноябре 1408 года к Москве подступил свирепый Едигей. Преподобный Никон молил Господа о защите обители и призывал на помощь своего наставника, дабы не погибли плоды трудов его пустынных. Раз, после долгой ночной молитвы, сел он для отдыха и задремал. Вдруг явились ему святители Петр и Алексий и с ними преподобный Сергий. «Так угодно судьбам Божиим, – сказал Сергий, – чтобы нашествие иноплеменных коснулось сего места. Но ты, чадо, не скорби, не смущайся: искушение будет непродолжительно и обитель не запустеет, а распространится еще более». Преподав мир, святые стали невидимы. Преподобный Никон пришел в себя, поспешил к дверям келлии и нашел их запертыми. Он отпер и вышел и увидел святых, идущих от его келлии к церкви, чем и удостоверился, что это был не простой сон, а истинное видение.

Предсказание исполнилось. Обитель сожжена. Предупрежденные небесным известием, преподобный Никон и братия временно удалились из нее и сберегли от расхищения некоторые святыни, книги и келейные вещи преподобного Сергия. 20 декабря, в день памяти святителя Петра, Едигей отступил от Москвы и скрылся в степях. Никон и братья возвратились на пепелище обители, которая через три года была отстроена вся заново, кроме церкви. Место, где погребен был преподобный Сергий и где ныне стоит Троицкий Собор, преподобный Никон сберегал для будущего каменного храма, почему деревянный храм и был построен на том месте, где теперь церковь Сошествия Св. Духа. Этот храм был освящен в 1412 году, 25 сентября, в день памяти преподобного Сергия. И достойные видели, как святитель Алексий с преподобным Сергием приходил освящать новые здания обители.

Преподобный Никон пользовался любовью и уважением князей: в 1401 году он крестил сына Димитрия у князя Кашинского Василия Михайловича; 1410 году, по просьбе Серпуховского князя Владимира Андреевича, он свидетельствовал его духовное завещание; Великий князь Василий Димитриевич дал на его имя несколько жалованных грамот обители, которая при Никоне приобрела несколько земель частью вкладами, частью покупкой. Но всего более заботился преподобный об устроении душевного спасения себе и другим. Под его руководством братия усердно занималась списыванием Богослужебных и отеческих книг.