Святой Рейтинг

Сам он в полном ступоре переводил взгляд с перстня на бокал с отравой, с бокала на покойника. «На его месте должен быть я…», – отрешённо подумал сын эфира. Во время боевых дежурств, естественно, случалось всякое, но никогда смерть не подкрадывалась так близко. И где! В резиденции императора! В его личных покоях!

Между тем одноглазый лакей, побледнев, отскочил к двери и разразился страшными проклятиями. В другое время Фёдор бы заслушался. А как не заслушаться? Так твою в святого Рейтинга, блаженной Канделаки, формат 33 D и объединения криминально-отмороженных каналов душу-мать… Это же песня!

Не допев, лакей выскочил за дверь. Следом ринулся опомнившийся боец.

Отравитель мчался по коридору с быстротой барса. Но где ему было конкурировать с выпускником Хаудуюдуня! Фёдор включил древний китайский приём, названный «Форсаж, дающий скорость немного меньшую, чем у спорт-кара «Феррари». Не успев добежать до поворота, лакей оказался в надёжных руках, был слегка ударен по голове и возвращён в императорские покои. Фёдор даже не запыхался.

– Браво, лейтенант! – нервно вскричал император. – Я уже боялся, что мерзавец скроется от наказания.

– И от следствия, – добавил великий инквизитор, сурово косясь на лакея.

– Это вряд ли, – скупо сказал Фёдор, придерживая отравителя, норовившего выскользнуть из рук.

Неожиданно тот резко опустил голову, вцепился зубами в левый край воротника и сделал звучное глотательное движение.

– Держи!.. – заорал Лефтенант, бросаясь к лакею.

Но было поздно. Безжизненное тело отравителя мешком повисло в объятиях Фёдора. А когда боец машинально разжал руки, мягко обвалилось на ковёр.

– Вот вам и следствие с наказанием, – буркнул профессор, безуспешно пытаясь нащупать пульс на запястье покойника.

– Боюсь, экспедиция осталась без врача, – пробормотал кардинал, глядя на неподвижное тело Педро-Потапкина.

Император покачал головой.

– Боюсь, мы остались без экспедиции, – сказал он.

Глава пятая Тропы монстриков

Глубокой ночью разлетались по одному. У инквизитора, профессора и Валькирии были персональные вертолёты, а Фёдора отправили геликоптёром из личного аэрогаража главы Корпорации.

Сын эфира пребывал в состоянии лёгкого офонарения, которое грозило вот-вот перейти в тяжёлое. Слишком большой массив информации свалился на служивую голову, слишком многое произошло за каких-нибудь три часа. Встреча с девушкой своей мечты. Загадочная смерть соратника по ещё не стартовавшей экспедиции. Неожиданная реплика яшмового перстня, спасшая жизнь… Не обманул Суй Кий: в самый что ни на есть нужный момент открылась мудрость. Народная… Иероглифы взяли да и обратились в кириллицу. А кириллица потом снова в иероглифы. Какая-то магия, которой издревле славился Восток…

Но вообще-то с перстнем было непонятно. Не далее как минувшей ночью Фёдор лично повязал вооружённого и отчаянно отбивавшегося хозяина видеопритона. Опасное было дело… Однако талисман молчал, как партизан на допросе. А тут заговорил… Может, он сигналит только в случае, когда грозящая опасность – смертельная?

Разумеется, о перстне Фёдор никому не сказал. И вряд ли кто-то из участников сцены задумался о причине, по которой боец медлил перед подносом, из-за чего бедняга Потапкин вклинился в паузу и перехватил роковой бокал. Великий инквизитор прочувствованно сказал о святом провидении, спасшем сына эфира… Но, похоже, профессор заподозрил нечто иное. Во всяком случае, Мориурти допытывался, что именно заставило Фёдора замешкаться, не страдает ли он припадками ясновидения, и не было ли в роду экстрасенсов.

Лучше бы вместо профессора к нему пристала Валькирия… Однако девушка вела себя сдержанно, и лишь обронила, что отныне у Фёдора появился второй день рождения. Впрочем, пленительный взгляд говорил больше, чем слова. По крайней мере, сыну эфира так показалось. От этого взгляда мысли в натруженной голове окончательно смешались, и Фёдор едва догадался спросить на прощание номерок видеофона…

– Прибыли! – рявкнул в ухо пилот сквозь шум работающих винтов.

Фёдор вздрогнул и очнулся. Действительно, геликоптёр уже висел над родным домом. Что значит вертолёт: не успел толком задуматься, а уже на месте. Поблагодарив пилота, Фёдор спустился по верёвочной лестнице прямо к подъезду и только тут почувствовал, что валится с ног. Два-три таких сверхнасыщенных дня ежемесячно – и годков через пять можно смело проситься на досрочно заслуженную пенсию…

– Хоум, свит хоум, – сказал он, переступая порог квартиры.