Святой - Русский йогурт

- У представителей комбината будет фальшивый договор о поставке. По нему они заплатят государству шестьдесят процентов акцизного сбора, а не девяносто, как за пищевой спирт. У директора останется контракт, что с его завода вывезли вообще неочищенный спирт-сырец для переработки, и налоги обязаны заплатить покупатели. А уж зачем его приобрели - для производства лакокрасочных изделий, парфюмерии или водки, - директора абсолютно не волнует.

Каждый остается при своем интересе, - захлебываясь словами, растолковывал механику бизнеса на спирте Сапрыкин. - Дельцы из Карелии получают качественное сырье. У них там отлажен выпуск "левого" коньяка, и спирт - необходимый компонент производства... Качественный спирт, без фуффурола и сивушных масел. Они добавляют сахарный купер...

Термины для Рогожина были малопонятными, но он не перебивал своего пленника.

- ..или куркуму, чтобы придать напитку соответствующий цвет и вкус. Фальшак продается под маркой армянского трехзвездочного коньяка. Двадцать процентов от сэкономленных денег ребята выплачивают Ветрову и компании. Плюс проплачивается неограниченный отпуск питьевого спирта без государственной лицензии, в обход установленных квот. - Сапрыкин успокоился и задышал ровнее. - Клянусь Пречистой Богородицей, я не причастен к мерзкой провокации против вашего брата! - Он достал нагрудный серебряный образок, висевший на шее, и обмусолил лик губами.

- Кто на самом деле убрал Хрунцалова и Рогожину? - спросил Дмитрий.

- Я так полагаю, - зашептал мэр, словно боялся, что в лесу их могут подслушать. - Это комбинация Ветрова. Ухлопал Петра Васильевича и Марину, вашего брата "стрелочником" сделал, и все шито-крыто!

У Рогожина было чувство, что рядом с ним сидит не человек, а студенистая медуза, воняющая потом и испражнениями. Он подавил в себе желание выбросить этого слизняка из машины, запрещающе поднял руку, когда Сапрыкин попытался что-то сказать.

- Мы возвращаемся в город! - Сталь звенела в голосе Дмитрия. - Держи рот на замке. Иначе...

Ствол "глока" вонзился под ребро Валика-Фарша.

***

Пушистый белый бобтейл, похожий на сугроб, лежал у ног Сапрыкина, охраняя покой хозяина. Валерий Александрович приобрел псину редкой породы на Птичьем рынке в Москве, вычитав, что бобтейлы настоящие аристократы и обладают способностью благотворно влиять на нервную систему человека.

Беар преданно заглядывал в глаза хозяину, не понимая, почему они превратились в зияющие черные дыры и отчего человек трясется, как полузадушенная кошка с выпущенными кишками.

Сапрыкин, лязгая зубами о край стакана, отпил глоток минералки. Таблетка валиума застряла в глотке.

- Господи, все против меня! - сдавленно прошептал Валерий Александрович.

Он добрался до журнального столика, подтянул к себе за провод блок радиотелефона и набрал номер.

- Алле-е... Солодник?! - голосом умирающего спросил Сапрыкин. - Беар, не грызи...

Собака играла с выдвинутой телескопической антенной телефона.

- Это я не тебе! - простонал мэр голосом примадонны оперного театра. Он достал меня! - Сапрыкин замолчал, давая собеседнику время ощутить весь трагизм пережитого.

- Обделался! - насмешливо отозвался тот. - Смени подгузники и приготовься! Скоро будем подводить общий знаменатель под этой бодягой...

***

Серая пластиковая коробка от "глока" лежала на дне спортивной сумки, завернутая в рубашку.

Старший следователь Баранов проводил несанкционированный обыск в номере гостиницы. Проводил один, без понятых, без ордера в кармане, действуя на свой страх и риск.

Хотя рисковал он не особенно, зная, что постоялец гостиницы Дмитрий Рогожин в данный момент вдыхает ароматы городской свалки или гоняет чай со старым отставником-майором.

Спившийся сторож Егор стучал Баранову о каждом шаге незваного пришельца, запутавшего и без того дьявольский расклад...

Марк Игнатьевич удивился беспечности Ветрова, сосредоточившегося после зверского убийства мэра на коммерческих сделках, попойках в сауне и разборках с торгашами, утаивающими, по мнению подполковника, доходы.

Сам Баранов пытался докопаться до истинных заказчиков, не без основания полагая, что и им могут посворачивать шеи. Больно уж лакомым куском была империя Хрунцалова.

Кое-что матерому следаку удалось нащупать...

Пообтиравшись по блатхатам в Москве, где гужевались старинные приятели, не забывшие мента с хваткой бультерьера и со сговорчивым нравом, Марк Игнатьевич раздобыл интересную информацию, дававшую пищу для ума.

Блатняки в один голос утверждали, что в уголовном мире бродят слухи о таинственной организации, сплоченной жесткой дисциплиной, со своим уставом и кодексом чести. Чужаков туда принимают после тщательной проверки, просвечивая чуть ли не рентгеном, и обратной дороги оттуда нет.

От карточного шулера по прозвищу Фикус, потрошившего пассажиров в аэропорту Шереметьево-1, Марк Игнатьевич услышал версию финала деятельности авторитета из подмосковного Пушкино.