Святой самозванец

Луис сел на полосатый диванчик для двоих. Корал устроилась рядом. Она свернулась калачиком и положила голову ему на грудь.

— Но ты была расстроена, когда взыгравший тестостерон Сэма заставил его тебя изнасиловать, красавица.

Корал сдержала слезы. Она уснула, пока Луис гладил ее по голове.

На следующее утро Андерс проснулась в другой гостевой комнате, по-прежнему в серебристом платье. Пока она принимала душ и одевалась, готовясь ко второму дню приручения Салати, гадала, действительно ли они с Луисом стали более близкими и откроет ли сегодня новая карта-ключ, которую он оставил, больше дверей.

Корал медленно вышла на террасу и увидела стол, красиво накрытый на троих, и Луиса, который его осматривал. Он сотворил настоящие gorditas infladas — заварные слоеные хлебцы и яичницу с черными бобами, лучком и острым перцем, а также салат из тропических фруктов.

Пришел Салати и отодвинул для нее стул от стола. Пока они вежливо поглощали восхитительную еду, она погладила под столом его ногу своей. Он ответил дружелюбной, равнодушной улыбкой. Корал не имела над ним власти. Хуже было то, что Луис все еще не доверял ей. Она проверила карту-ключ и не смогла открыть другие двери.

Пока Корал переводила взгляд с одного мужчины, давшего обет безбрачия, на другого, ее осенила весьма смелая идея. Она опустила голову, подперла ладонью лоб, свободной рукой погладила шею и сказала:

— Извините меня, ребята, но мне что-то жарко. — Тяжело дыша сквозь приоткрытые губы, она спустила платье с плеч и запрокинула назад голову. — Прикоснись к моей груди, Луис. Прошу тебя! — произнесла она, глядя на него из-под прикрытых век.

Луис был шокирован; она бы расхохоталась, если бы на кону не стояли деньги.

Салати сказал насмешливо:

— Наверное, мне следует уйти.

— Нет, прикоснитесь ко второй груди, — простонала Корал.

Она увидела понимание в глазах Салати, увидела, как он посмотрел на Луиса. Ей казалось, что прошла целая вечность, и ничего не произошло, а потом Эваристо сказал:

— Думаю, надо оказать любезность и сделать то, о чем она просит.

Корал захотелось крикнуть «ура». Она была права.

Она увидела, как Луис залился алой краской, почувствовала прохладную ладонь Эваристо и закрыла глаза. Через мгновение она ощутила неуверенное прикосновение Луиса. Она застонала громче, чтобы они не слишком задумывались.

— Вот так, — прошептала она, — вот так.

— Она страстная женщина, — сказал Салати.

— Да, — ответил Луис. — Полезное качество для меня.

Она почувствовала, как соприкоснулись их руки, а потом внезапно стали очень горячими. Корал перестала стонать, добившись своей цели.

Луис быстро отдернул ладонь. Она услышала резкий скрип его стула, как будто он встал, потом его голос:

— Простите, я сейчас вернусь.

Услышав удаляющиеся шаги, Корал открыла глаза и улыбнулась Салати:

— Теперь можете прекратить, — сказала она, запахнув платье.

Он вовсе не выглядел смущенным. Взял ломтик бекона со своей тарелки, свистнул и скормил его своим собакам с ладони, которая только что ласкала ее.

— Корал, вы интересная женщина, — произнес он.

Вернулся Луис; он откашлялся и начал объяснять свой план.

— Банды наркоторговцев из Мексики каждый день убивают невинных людей. Практически на границе идет война. Как бы ни старался мексиканский президент, я вижу, что ничто этого не изменит. Даже плохая экономика здесь лучше, чем безнадежность там. Тем временем террористы могут проникать через южную границу Америки. — Луис махнул рукой. — Но что, если кому-нибудь удалось перехватить бизнес койотов у наркоторговцев, а вместо них поставить людей, больше похожих на орлов, которые дадут клятву обеспечить безопасное сопровождение своих сородичей через границу и не допускать к этому делу посторонних?

— Интересно, — отозвался Салати, сохраняя нейтральное выражение лица.

— Если это произойдет, — продолжал Луис, — куда могут полететь орлы в поисках безопасности со своими подопечными-христианами? Кто примет этих мексиканских католиков, которые когда-нибудь будут составлять большую часть населения США?

Салати положил вилку.

— Удивительно слышать предложение, полностью направленное на благотворительность, в этом доме.

Луис сжал челюсти.

— Я — не Теомунд Браун.

— Это очевидно. Давайте говорить прямо. Я понимаю, что вы знаете о многих моих делах с Брауном. Он звонил мне незадолго до своей гибели. Сказал, что обнаружил местонахождение мальчика.

— Если вы говорите о предполагаемом клонированном Иисусе, — фыркнул Луис, — то он мертв.

— Вы уверены?

Луис встал из-за стола и вернулся с итальянской желтой газетенкой под названием «Chi Mai», напечатанной больше месяца назад в Милане, подал Салати, и тот прочел заметку.

— Его звали Джесс Джонсон? — спросил Салати.

Луис кивнул.