Читаем Святой, Серфингист и Директор полностью

— С удовольствием. Слова, как и наши мысли, тоже творят наш мир. Чрезвычайно важно быть очень внимательным в выборе слов, которые ты произносишь, — и не только тех, которые ты адресуешь другим, но и тех, которые ты используешь относительно себя самого. Если ты используешь слова положительные и заряженные энергией, ты и сам будешь становитьсяъ положительным и полным сил. Ты сможешь также воздействовать на людей более действенно и позитивно. Мо зашагал вдоль берега. Был еще один великолепный день, солнечные блики плясали на воде, создавая какой-то волшебный эффект.

— Пойдем! Чего ты ждешь? — позвал он, оставляя на песке доску для серфинга и направляясь к своей хижине. — Хочу показать тебе кое-что. Мы шли, не разговаривая, но на лице Мо сияла улыбка. Он вышагивал вдоль кромки воды. Я чувствовал, сколько глубокой радости в этом «простом» человеке. Он владел столь малым, а имел столь многое!

Подойдя к своей хижине, Мо на короткое время исчез в ней.

— Подожди-ка секунду, Джек. Тебе это понравится, — сказал он весело.

Через несколько секунд он появился снова, держа в руках что-то странное. Это напоминало старую доску для серфинга, оба конца которой были отрезаны.

— Когда-то это была моя доска для серфинга, — сказал он. — Сейчас — это моя доска для слов.

— Что это за доска для слов? — полюбопытствовал я.

— Вот, взгляни сюда, — ответил он, поворачивая доску так, что стали видны вырезанные на ней слова. — Как я уже говорил, слова обладают силой. Используй нужные слова — и жизнь твоя изменится. У тебя прибавится сил, уверенности в себе, ты найдешь в себе такую любовь к себе самому, о какой раньше и не подозревал. — Он указал на доску. — Я читаю эти слова медленно и вслух каждый вечер, перед тем как уснуть. Эта ежевечерняя процедура открывает мое сердце и соединяет меня с моим внутренним сиянием. Вот, Джек. Прочти их.

Я пригляделся к словам и произнес их, одно за другим, громко, медленно и уверенно:

— Гармония. Покой. Доброта. Счастье. Радость. Мудрость. Жизненная сила. Истина. Веселье. Сострадание. Полнота. Прощение. Равновесие. Мужество…

— А теперь повтори последнее и самое важное, — велел Мо.

— Любовь, — выговорил я.

— Сделай эту практику регулярной — и ты по-настоящему изменишься. Ты станешь больше сочувствовать себе и другим. Сознание твое поднимется на новый уровень. И ты все больше будешь открывать свое сердце.

— Это очень необычный прием, Мо. Мне он нравится. Кто научил тебя ему?

— Ты знаешь, Джек, чем больше я познаю себя, тем больше убеждаюсь, что все, в чем я действительно нуждаюсь для создания необычайной жизни, находится вот здесь, — сказал он, указывая на свое сердце.


Ум предлагает тебе замечательные догадки, которые умножают твои силы и соединяют точки на твоем жизненном пути, но должен сказать тебе, что это не идетни в какое сравнение с разумом и мудростью, которые живут в твоем сердце. Тот прием, о котором я тебе только что рассказал, я взял не из книг. Он пришел ко мне однажды, когда я выполнял медитацию, направленную на открытие своего сердца. И ты знаешь, чем глубже я погружаюсь в свое сердце, тем больше любви я чувствую к себе — и к миру. Я не могу этого объяснить, просто так со мной происходит.

— Мне кажется, что иногда я боюсь полностью доверять своему сердцу, — признался я. — В своей жизни я привык доверять разуму — тому, как, по его мнению, следует правильно думать, чувствовать, поступать.

— И принесло ли это тебе ту жизнь, о которой ты мечтал, Джек? Дала ли эта стратегия ожидаемые результаты?

— Нет, — вынужден был признать я.

— Тогда, может быть, пришло время больше доверять своему сердцу, Джек? Может быть, работа, которую ты выполняешь для раскрытия своего сердца, и есть именно то, что тебе нужно, чтобы выйти на следующий этап твоего пути?

— Да, я знаю, так оно и есть, — ответил я. — Наверное, это просто мой страх. Я не хочу снова испытать боль, не хочу запутать свою жизнь больше, чем она уже запутана. Мне кажется, что больше всего я боюсь опять наделать ошибок.

Мо положил мне руку на плечо, чтобы успокоить меня.

— Ошибка остается всего лишь ошибкой, если ты повторяешь ее, — сказал он. — На первый раз — это не что иное, как прекрасный урок, ты уже об этом знаешь. Будь снисходителен к себе. У тебя все прекрасно получается. Ты сейчас на пороге грандиозных открытий. Каждая из тех трудностей, которые ты переживал в прошлом, была предусмотрена Вселенной для того, чтобы поднять тебя до нового уровня осознания. Неудачи, поражения, ошибки и страдания — все это служит тому, чтобы открывать нас, все это дается нам, чтобы улучшить нас. Боль, например, — это дар. Я не был уверен, что правильно расслышал его:

— Боль — это дар?

— Конечно. Она делает нас глубже и знакомит нас с теми, кем мы на самом деле являемся. Древние мудрецы считали, что те, кто больше всех страдает, благословлены Богом.

— Не могу вообразить этого.

— Печаль заставляет нас выходить за свои пределы, — ответил Мо, очищая апельсин.

— Правда?

Перейти на страницу:

Похожие книги

Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное
Что такое «собственность»?
Что такое «собственность»?

Книга, предлагаемая вниманию читателя, содержит важнейшие работы французского философа, основоположника теории анархизма Пьера Жозефа Прудона (1809–1865): «Что такое собственность? Или Исследование о принципе права и власти» и «Бедность как экономический принцип». В них наиболее полно воплощена идея Прудона об идеальном обществе, основанном на «синтезе общности и собственности», которое он именует обществом свободы. Ее составляющие – равенство (условий) и власть закона (но не власть чьей–либо воли). В книгу вошло также посмертно опубликованное сочинение Прудона «Порнократия, или Женщины в настоящее время» – социологический этюд о роли женщины в современном обществе, ее значении в истории развития человечества. Эти работ Прудона не издавались в нашей стране около ста лет.В качестве приложения в книгу помещены письмо К. Маркса И.Б. Швейцеру «О Прудоне» и очерк о нем известного экономиста, историка и социолога М.И. Туган–Барановского, а также выдержки из сочинений Ш.О. Сен–Бёва «Прудон, его жизнь и переписка» и С. — Р. Тайлландье «Прудон и Карл Грюн».Издание снабжено комментариями, указателем имен (в fb2 удалён в силу физической бессмысленности). Предназначено для всех, кто интересуется философией, этикой, социологией.

Пьер Жозеф Прудон

Философия / Образование и наука
Молодой Маркс
Молодой Маркс

Удостоена Государственной премии СССР за 1983 год в составе цикла исследований формирования и развития философского учения К. Маркса.* * *Книга доктора философских наук Н.И. Лапина знакомит читателя с жизнью и творчеством молодого Маркса, рассказывает о развитии его мировоззрения от идеализма к материализму и от революционного демократизма к коммунизму. Раскрывая сложную духовную эволюцию Маркса, автор показывает, что основным ее стимулом были связь теоретических взглядов мыслителя с политической практикой, соединение критики старого мира с борьбой за его переустройство. В этой связи освещаются и вопросы идейной борьбы вокруг наследия молодого Маркса.Третье издание книги (второе выходило в 1976 г. и удостоено Государственной премии СССР) дополнено материалами, учитывающими новые публикации произведений основоположников марксизма.Книга рассчитана на всех, кто изучает марксистско-ленинскую философию.

Николай Иванович Лапин

Философия