Святой Шарбель. Новый взгляд

Однажды Света подошла и сказала мне, что неладно что-то с ее очками. Она стала хуже в них видеть, глаза болят от них. Я испугалась так, что страшно вспомнить. Неужели болезнь глаз прогрессирует, неужели очки «минус семь», такие страшные очки, и те не помогают? Мы поехали к окулисту в тот же день, он посмотрел Свету и очень неуверенно сказал, что, возможно, он ошибается, но можно попробовать походить в других очках и выписал очки «минус три». Мы их тут же заказали, и Света проносила их еще несколько месяцев, пока не сказала, что и эти очки ей мешают и что можно купить очки еще более «легкие». А спустя несколько дней мой ребенок шокировал учительницу тем, что поднял руку одним из первых, когда в класс пришел тренер из спортивной лодочной секции приглашать детей записываться на греблю. Я не разрешила, но Света, хотя и уступила в тот раз, вскоре поставила меня перед фактом, что записалась вслед за другими девочками в хореографическую студию, в которой, к слову, она занимается по сей день. Именно Света нашла путь к исцелению своего «папы Вити», как она его называет. Однажды, когда муж, набуянившись вволю, уснул пьяный, я подошла и, как часто делала, положила ему под подушку иконку Божией Матери «Неупиваемая чаша». Иногда я ходила в церковь и знала, что есть даже специальный акафист, который читается, чтобы вымолить у Господа исцеление таким, как мой муж. Света неожиданно подскочила и засунула под подушку еще и изображение святого Шарбеля. Я было воспротивилась – сама я не раз прикладывала портрет святого к сломанной руке, которая долго болела, пока сросталась кость, и за поправившееся здоровье моей дочери благодарила святого каждый день. А тут пьяный угар. Не плохо ли звать святого на помощь в протрезвлении алкоголика? Но в то же время алкоголизм – тоже болезнь, порок организма, а не черта характера. И я приложила портрет ко лбу мужа, стала тихонько молиться. Но он сбросил мою руку и, пробормотав: «Уйди, сука», сбросил картинку на пол. Я расплакалась от обиды, но вдруг муж посмотрел на меня мутным, но каким-то особенным взглядом, нагнулся, поднял изображение святого, поцеловал его (никогда так не поступал даже с иконой Богоматери в храме), прижал к щеке и, повернувшись на бок, уснул – но не со стонами и матерщиной во сне, как обычно, а спокойным сном здорового человека. К вечеру он проснулся и вышел на кухню – бледный, опухший. Я со страхом ждала, что сейчас он начнет просить деньги на опохмелье, но он попил воды и снова ушел в комнату, лег на диван. Вернувшись, я увидела, что изображение святого Шарбеля он поставил в сервант, напротив своего дивана. В этот вечер мы не сказали друг другу ни слова, но на ночь, когда он снова уснул, я опять положила изображение святого Шарбеля на его подушку. На следующий день муж с утра отправился на балкон и стал приводить там все в порядок – я много недель его об этом безуспешно просила.