Святой сыск

Очнулся я в кромешном мраке. Мешок с головы снять не удосужились, и было трудно дышать, да ещё невыносимо болел отбитый затылок и ныл нос. То ли неудачно упал лицом, то ли похитители для верности добавили. Руки оказались связаны за спиной, а лежал я на чём-то твёрдом и не слишком холодном.

Дощатый пол? Если и пол, точно не каменный, что для казематов довольно-таки странно…

Так и тянуло откашляться, но я сдерживался и пытался незаметно ослабить стянувшую запястье верёвку. Не успел. Кто-то перевалил меня на спину и принялся расстёгивать куртку.

– Чего ты там возишься? – послышалось сквозь звон в ушах.

– Сказано же: где-то монеты заныканы! – последовал ответ.

Сказано? Кем?

Впрочем, неважно. Было бы странно, не реши тюремщики обчистить карманы арестанта. Эта братия отличается предельно циничным подходом к подобным вещам…

Ох, бесов праздник! Вот же попал как кур в ощип! Но каков лицедей мастер Вальдер! Как ловко усыпил бдительность…

– Заканчивай! – прозвучал новый голос, и меня ухватили за ворот, поднатужились и усадили на пол, а следом сорвали с головы мешок.

Я откашлялся, а когда утихло головокружение и прояснилось в глазах, вдруг понял, что на застенки Святого сыска моё узилище нисколько не походит. Обычная комната с печью, столом и лавками. Окна закрыты ставнями, входную изнутри заложили крепким брусом.

Неужто решили потрошить в походных условиях? Хм… странно.

К тому же ни мастера Вальдера, ни его плюгавого подручного в комнате не оказалось, вокруг меня сгрудились трое крепких мужчин, одетых как небогатые горожане. Только вот лица у них для простых обывателей были слишком уж жёсткими, а взгляды волчьими.

Живчик с изъеденным оспинами лицом наставил на меня арбалет, чернявый дылда с недоброй улыбкой поигрывал дубинкой, а с другого краю возвышался бородатый мордоворот, закатанные рукава рубахи которого открывали мощные волосатые предплечья.

– Не дёргайся, рыжий! – потребовал громила с дубинкой и предупредил: – А то порешим!

– Но сначала помучаешься, – вставил живчик, и я увидел, что пристроенный на арбалетное ложе болт лишён наконечника.

Чудак-человек, с такого расстояния и простая деревяшка потроха прошьёт…

Стянувшие запястья верёвки никак не поддавались, и я решил потянуть время. Сплюнул на пол кровавую слюну и спросил:

– Вы кто такие?

И надо сказать – я нисколько не играл. На ищеек Святого сыска мои пленители не походили и куда больше смахивали на разбойников с большой дороги.

– Ты грязь-то не разводи! – прогудел бородатый мордоворот. – Не в свинарнике, чай!

Дылда резко махнул дубинкой, обрывая подельника, и прищурился.

– Говорят, ты людей штопаешь?

– Кто говорит? – отозвался я.

– Не юли, рыжий! Да или нет?

– Ну, допустим…

Чернявый расплылся в щербатой улыбке и немного расслабился.

– Надо из человека болт вырезать. Справишься?

Я фыркнул.

– Ясновидящий, что ли?

Бородатый мордоворот недовольно заворчал, а потом, повинуясь команде подельника, ухватил меня за ворот куртки и без всякого труда вздёрнул на ноги. Я тут же привалился к стене и подогнул правую ногу.

– Руки развяжите!

– Ещё чего!

– Вы издеваетесь? – окрысился я. – Прикажете зубами болт доставать? Циркача нашли?

Мужики переглянулись, и дылда кивнул бородачу.

– Давай!

Рябой живчик вытер рукавом рубахи вспотевшее лицо, перехватил арбалет и прошипел:

– Только дёрнись, рыжий. Только дёрнись!

И я дёргаться не стал. Стоял, разминал занемевшие кисти рук, морщился из-за колючих искорок боли, думал. Подумать было о чём, да…

– Шевелись, рыжий! – потребовал дылда. – Двигай!

– Где клюка?

– Обойдёшься! – отрезал бородач. – И так чуть колено, сволочь, не разбил!

Он ухватил меня под руку и потащил к приоткрытой двери. Дылда поспешно отступил в сторону, а рябой с арбалетом первым переступил через порог, развернулся и предусмотрительно взял оружие наизготовку.

Тычок в спину в спину оказался полной неожиданностью, и я едва не упал, влетел в комнату и навалился грудью на стол. Роль хромоножки изрядно утомляла, зато неожиданное исцеление должно было стать для лиходеев неприятным сюрпризом. Очень надеюсь на то, потому как больше надеяться не на что…

– Здесь слишком темно, – предупредил я.

Неровное мерцание масляного фонаря едва освещало небольшую комнатушку, в центре которой стоял стол, а к дальней стене притулилась кровать. Оттуда слышались сиплые хрипы, но разобрать детали мешал сгустившийся в помещении полумрак.

Дылда сунул дубинку за пояс и принялся зажигать свечи. Темнота отступила и стал виден человек на кровати, в чьём бледном словно мел лице почудилось сходство с мастером Хайнцем. Я аж скрипнул зубами с досады.

Ах ты сволочь! Братец арбалетный болт поймал, вот ты меня его подельникам и сосватал! Чтоб тебя бесы в Бездну живьём утащили!

– Вперёд! – скомандовал дылда, вновь вооружаясь дубинкой. – Не тяни, рыжий!

Удивительное дело, но разбойники относились к корабельному хирургу со всей серьёзностью; при таком раскладе одному с тремя было никак не совладать. Даже пытаться не стану, только покалечат.