Святой убивец

Пал Палыча увели на перевязку, и я, наконец, оставленный врачами, отключился. Мне приснился сон, удивительным образом похожим на настоящий реал. Я шел по лесной тропе, на которой стояли фанерные указатели с корявым трафаретом – Будда там. От увиденного мне стало радостно. Даже во сне Великий Учитель не оставил меня одного. С улыбкой рекламного идиота вышел на поляну, где под дубом стоял большой стол, а за ним в застиранной полевке и лихо сдвинутой на затылок панаме сидел прапорщик Сергеев собственной персоной. Жуткий матершинник, бабник и рубаха – парень в одном воплощении. Я служил с ним много лет назад. Он погиб за неделю до моего подрыва на фугасе. Остался прикрывать отход нашей группы, когда мы попали в засаду. Меня всю жизнь после его гибели грызла совесть, что мы не смогли вынести его тело, и отправить на родину. Наверное, за эти годы и косточки его разрушились среди камней. От этой неожиданной встречи я остолбенел и лишился дара речи.

-Ну, и, хули? Бля, чего вылупился? – С усмешкой посмотрел он на меня, и выдал небольшое предложение, которое можно было перевести примерно так, - бип, бип, бии – бии – бии…

-Неожиданно как – то. Ты почти не изменился…

- Какого бип, бип, бип..., ладно, садись за стол. Ничего, что я на чистом французском с тобой общаюсь? Кес ке се? Поговорим. Давно не виделись…бип, бип…, «шило» буш, лейтенант?

Заторможено сел на табурет, автоматически поднял стакан, и, под традиционное – за встречу, влил в себя. Поперхнулся.

- Ух, градусов девяносто будет…- едва отдышавшись, выдавил я.

- Не –а, семьдесят пять. Иначе никакого здоровья не хватит, - отмахнулся Сергеев, - Я же не враг своему молодому организму. Получше коньяка будет. А ты, чего тут делаешь, морда ученая? Я то, понятное дело, здесь теперь обретаюсь, в райских, нафиг, кущах. Заслужил. Вина – залейся. Баб – всяких и разных. Хошь, счас кликнем, и, как их, нафиг, и р – р- ра-а-з! - Прапорщик сделал характерный жест, словно насаживая объект на воображаемый кол.

- Не –а, - отмахнулся я. – Грех это. Я жену люблю.

- Бля –я, - загоготал Сергеев, - Не свисти. А кто аспирантку, на хрен насадил? Сан Сееич Пушкин? Давай у него спросим. Саня –я, ты аспирантку драл в позе обкуренного кролика?- крикнул прапор в чащу.

- Не – е, не успел еще… - приглушенно донеслось в ответ.

- Вот видишь, - укоризненно покачал головой Сергеев, - если Сергеич не оттягивал, значит, кроме тебя – некому. Логика – вещь железная.

- Да это она меня, можно сказать, изнасиловала! – начал оправдываться я, - как налетела после ученого совета, и весь вечер не отпускала! Еле живым вырвался! Меня, признаться, страх охватил. Ведь так и до смерти загнала бы! Бестия на конце! Оргазм все стремилась пролонгировать! Неугомонная.

- Эх, как я тебя понимаю, - вздохнул Сергеев, - попалась однажды мне такая особь. Жуть. Болезнь это у них. Бешенство. Бесы через это дело энергию отбирают. Ты, в будущем их только остерегайся. Ну, а здесь кого ищешь?

- Великого Учителя своего. Будду…

-А чего его искать, - ухмыльнулся лихой прапорщик, - я и есть тот самый Будда, растудыть твою через коромысло с двумя подскоками и одним притопом!

-Ты!?

- А то ж…

- Но, ведь Будда, это, медитация, созерцание…

-Хуянизация, бля! – захохотал Сергеев, - Ой, бля, и какая такая сволочь тебе эту фигню в мозги насрала. И, вообще, я те не просто прапорщик погранвойск, а цельный полковник, точнее, генерал - лейтенант! Видал? – Сергеев гордо ткнул себя в погон. Действительно, там было две большие звезды. - Запомни, взводный, генерал по большому счету – самый что ни на есть прапор. Правда ворует побольше малость. Разница лишь в том, что у одного звездочки поменьше, а, другого чуть поболее. Просек мудрость.

-Это что, Будды совсем нет, - спросил я упавшим голосом.

-Почему нет? Есть. Просто Я это Ты. Будда не в голове. Будда в сердце. Брат, Будда – не философия, пустое это занятие, признаюсь. Будда – просветление, преображение. Поймешь – вознесешься. Вот, как я за пять секунд до смерти. Был телом – стал душой осветленной. А ты меня все по старым шаблонам воспринимаешь. Эх, ты, пленник иллюзии…

- Но, ведь ты вел такой образ жизни, - пролепетал я, - вино, бабы, война, убийство. Солдат гонял, как сидоровых коз. Как же ты смог попасть в рай? Разве это можно?

Прапорщик – генерал – лейтенант в одном унитаре, приподнялся со своего места, обнял меня, уперся лбом в мой лоб и прошептал.

-Эх, братишка, это просто ты хотел меня видеть таким. Твой разум меня воспринимал полным обормотом. А я то - совсем другой. Смотри не глазами. Гляди сердцем…