Святой вор (Хроники брата Кадфаэля - 19)

Утренняя месса была отслужена, как и положено, со всем почтением и без всякой спешки, а вот собрание капитула длилось всего несколько минут и разговор шел главным образом о том, как разбить монахов на группы и перед каждой поставить соответствующие задачи. Сначала следовало перенести все мало-мальски ценное на верхние этажи и на чердаки, где и оставить до той поры, покуда поднимающаяся вода не заставит спасать добро и оттуда. Кроме того, имелось кое-что, находившееся на низких участках аббатства, что следовало перенести повыше еще до того, как вода доберется до церкви.

Монастырская конюшня находилась как раз на низинном участке, поэтому монахи перевели лошадей в большую конюшню на ярмарочной площади, то есть за стенами аббатства, - там было вполне безопасно и вдосталь фуража. А иначе его пришлось бы возить туда из монастыря. Даже воды Северна во время весеннего паводка, после самой снежной зимы и при ливневых дождях, никогда не добирались до сеновала той конюшни, поскольку рядом располагалась низина, куда и уходила разлившаяся вода. Эта низина представляла собой заливной луг не меньше мили в поперечнике, и воде сперва нужно было бы затопить всю низину, прежде чем подступиться к церковным хорам. И это было самое страшное, чего монахам следовало опасаться. Однако сама церковь то и дело подтоплялась, поэтому братья собрали все сундуки и ларцы и упаковали в них церковную одежду, блюда, кресты, подсвечники и прочую алтарную утварь, а также мелкие драгоценные реликвии. Отделанный же серебром ковчег с мощами святой Уинифред они аккуратно завернули в старые тканые обои и большое напрестольное покрывало, однако оставили ковчег на алтаре, хотя бы до той поры, когда станет определенно ясно, что святую Уинифред нужно уносить в безопасное место. Если такое и впрямь случится, то это будет самое сильное наводнение на памяти брата Кадфаэля, - то есть уровень воды поднимется выше, по крайней мере, на целый фут, нежели в предыдущие годы, - и впервые с тех пор, как святую Уинифред внесли сюда, ей придется покинуть это место. В полдень Кадфаэль решил отказаться от трапезы, и покуда братья и гости обители наскоро перекусывали, он пошел в храм и в молчании, как это бывало иногда, преклонил колени перед алтарем святой Уинифред, переполненный воспоминаниями, но ему казалось, что так их общение происходит куда отчетливей. Если среди сонма святых и находилась добрая душа, понимавшая Кадфаэля до конца, то это Уинифред, валлийская девушка. Здесь, в Шрусбери, ее никогда и не было, она спокойно лежала в своей родной земле Уэльса, в Гвитерине. Никто этого не знал, кроме нее самой и преданного ей Кадфаэля, который привез ковчег в обитель, да еще Хью Берингара, которому впоследствии тайна была открыта. Святая Уинифред находилась здесь, в Англии, но в то же время - в Уэльсе, в родном Гвитерине, из чего там никто не делал секрета, напротив, этот факт являлся основным и неоспоримым догматом веры валлийцев. Святая Уинифред была по-прежнему с ними, и все обстояло так, как должно.

И стало быть, здесь лежали вовсе не ее останки, и вовсе не ей угрожало наводнение, но алчному молодому человеку, который пошел на убийство, влекомый жадностью и завистью. Смерть этого человека дала возможность святой Уинифред упокоиться в милой ее сердцу валлийской земле. И это обстоятельство отчасти облегчало грехи того человека. Ибо святая не оставила своим благословением обитель из-за того, что в гроб, уготованный для нее, положили грешника и называют его ее именем. И все-таки даже там, где находился он, а не она, святая Уинифред творила своею милостью чудеса.

- Милая! - тихо промолвил Кадфаэль. - Достаточно ли долго он пробыл в чистилище? Неужели даже его ты способна возвысить из бездны?

После полудня подъем воды в Северне и в Меоле как будто остановился, но вода и не спадала. Появилась надежда на то, что беда пройдет стороной. Однако поздним вечером на Шрусбери накатилась основная масса паводковой воды, накопившейся выше по течению Северна, в Уэльсе. Бурлящая вода нахлынула грязным потоком, несущим обломанные ветви и мертвых овец, смытых на низких пастбищах. Крутясь и ударяясь в несущейся воде, ветки и стволы деревьев скапливались у опор моста, еще более загораживая путь потоку. Все до единого в монастыре принялись за работу, помогая переносить драгоценное имущество в убежища повыше, а воды Меола тем временем вкупе с водами Северна и мельничного пруда с жадностью поглощали низкие участки монастырского двора и кладбища, подступив к самым ступеням западного и южного входов в церковь и превратив обитель в мелкое, грязное озеро.