Святой

- Нет, это просто ужасно. Прекратите. Как вы это делаете?

- Моя мама была американкой, - объяснил он, возвращаясь к своему естественному голосу, дополненному сексуальным, как ад, французским говором. - Я могу говорить на английском без акцента. Но нужно сосредоточиться, и потом у меня болит голова.

- К тому же это не так сексуально.

- Exactement.

- Так какие именно у меня есть привилегии? То есть, кроме того, что меня будут забирать из школы на «Роллсе».

- Я расскажу, но сначала позволь взглянуть на ущерб.

Элеонор попыталась поднять бровь так же высоко, как и он. Она сдалась и пальцем подтянула ее, как было у Кингсли.

- Хотите посмотреть на мои синяки?

- Bien sûr.

Она подтянула бровь еще выше.

- Это «конечно» на французском.

- Мне придется раздеться.

- Не слышу возражений.

Она опустила бровь. Ей было интересно, что будет чувствовать Сорен, если она покажет синяки Кингсли. И есть только один способ узнать.

Она бросила рюкзак на пол и сняла пальто.

- На обратном пусти после похорон Сорен рассказал, что вы были во французском иностранном легионе.

- Да, я был капитаном.

- Может, вы мне ответите на вопрос.

- Какой?

Она расшнуровала ботинки и сбросила их. Он хотел видеть ее синяки на бедрах, значит, ей придется разуться и снять колготки. К счастью, холодная погода дала ей оправдание скрыть все синяки и даже больше. И если Кингсли хотел видеть синяки, ей придется раздеться. Она стянула колготки и вытянула ступню на колено Кингсли.

- У меня траншейная стопа?

Кингсли обхватил ее ногу за лодыжку и поднял. Он провел пальцем по подъему ее стопы.

- У тебя мозоль, а не траншейная стопа. Прекрати носить армейские ботинки без носков.

- Спасибо. Боялась, что мне ее ампутируют.

Она поставила босые ноги на пол, радуясь тому, что в «Роллсе» Кингсли было тепло и уютно. Должно быть, ему тоже стало тепло в его костюме, потому что он начал снимать жакет.

- Не могу поверить, что делаю это, - призналась она.

- Раздеваешься для меня на заднем сидении моего «Роллс-Ройса»?

- Именно. - Она расстегнула рубашку.

- Привыкай.

Она повернулась к нему спиной и опустила рубашку. Кингсли сел позади нее на сиденье. Его удивительно нежные пальцы скользили по линиям синяков, усыпающих ее кожу. Его прикосновения заставляли ее испытывать предательские ощущения в животе и между бедер.

- Где еще? - спросил он.

Она опустила рубашку и развернулась. Чувствуя себя неуютно, Элеонор закинула ногу ему на бедро и задрала юбку.

- Хорошо, что утром я побрила ноги, - пробормотала она, показывая синяки на бедрах.

- Как и я.

- Вы тоже бреете ноги? - Она опустила юбку и поставила ногу на пол.

Он прищурился на нее, пока она застегивала рубашку.

- Ты сообразительная.

- Вы так говорите, будто это плохо. - Она не стала надевать колготки и обулась. О своей траншейной ноге она подумает позже.

- Интеллект в женщине опасная штука. А потом мы узнаем, что ты считаешь брак ловушкой для женщин, превращающих их в бесплатных кухарок и домохозяек.

- Если бы я даже и была глупой, мне бы хватило мозгов, чтобы понять это.

Она повернулась к нему лицом и скрестила ноги на сидении. У нее было предчувствие, что под таким углом он видел ее нижнее белье, но по какой-то причине ей было все равно. Если Сорен доверял Кингсли, она тоже будет ему доверять.

- Ты интересная юная леди. Я думал, он спятил, когда впервые рассказал мне о тебе.

- Что он рассказывал?

- Этого я тебе не скажу. Важно то, что ты сейчас здесь, и есть вещи, которые ты должна знать.

- Я хочу знать все.

- Как только тебе исполниться восемнадцать, я отведу тебя в клуб.

- Почему восемнадцать?

- Потому что тебе должно быть восемнадцать, чтобы войти в БДСМ-клуб в этом штате.

- М-да, вижу, вы законопослушный гражданин. Я была в вашем доме, помните?

- Ты пришла без приглашения.

- Вы устроили оргию, в которой участвовали люди, делающие денежные ставки на секс.

- Дружеские ставки джентльменов. Хотя я никогда не играл.

- Почему нет?

- Не интересно. Я всегда выигрываю.

- До меня дошли слухи, что вы хороши в постели.

Кингсли смахнул несуществующую нить с брюк и улыбнулся чему-то в окно.

- Если бы я был на твоем месте, то поверил бы им.

От непринужденной уверенности в тоне Кингсли что-то внутри Элеонор сжалось.

- Я хочу им верить.

- Если бы это было возможным, я бы отвез тебя в клуб прямо сейчас. Но в данный момент я выполняю приказы. Je suis désolé.

- Блонди пока не разрешает мне играть?

- Не в клубе.

Она услышала что-то в его голосе, тонкий намек.

- Сорен сказал, что вам запрещено вести меня в клуб для извращенцев.

- Да. Но он не сказал, что я не могу отвести тебя в свой дом.

Кингсли улыбнулся, и на прекрасный, ужасающий момент Элеонор захотела поцеловать Кингсли так сильно, как хотела поцеловать Сорена.

- И что мы будем делать в вашем доме?

- Небольшая демонстрация БДСМ в действии.

- БДСМ?

- Бондаж. Доминирование или дисциплина. Садомазохизм. Или то, что я называю своими любимыми увлечениями.

- А вы можете забирать меня после школы каждый день?

Кингсли рассмеялся и притянул ее к себе на колени. Он быстро поцеловал ее в обе щеки, не приближаясь к губам.