Святослав

Бояре собрались в Золотой палате. В одном из углов, у завешенных окон, горело несколько свечей, их слабый свет поблескивал на княжеских доспехах и едва освещал мужей города. Никто из них теперь не сидел на скамьях, все толпились у стен и среди палаты, переступая с ноги на ногу. Окна и двери палаты были закрыты, от острого смрада кожи и дегтя трудно было дышать.

Княгиня явилась позднее. Покинув еще засветло свой терем в Новом городе, она перебралась с внуками на Гору и теперь вышла к мужам, глухо постукивая посохом об пол. Бояре и воеводы приветствовали ее тихими голосами. Но княгиня, казалось, не слышала их приветствий, – пройдя через палату, она остановилась у княжеских доспехов, где горели свечи. Их сияние озарило ее лицо, бледное, утомленное, неспокойное. Темные глаза княгини смотрели на бояр и мужей,

– Дружина моя! – начала она. – Все слышали – печенеги в поле. Дымы встали над Родней, гонцы сказали, что идет Залозным шляхом большая орда. Дымы встали и к Перея-славу – печенеги рвутся сюда напрямик с поля и хотят зайти с Понизья…

– Заходят уже, – послышалось среди мужей, – думают, верно, взять город в кольцо…

Раздались и другие голоса:

– Нужно послать к Святославу, скажем: «Чужая земля ищеши, свою ся лишив…»

– Худо сделал князь, в такую пору покинул… И еще:

– К древлянам надо обратиться…

– Не надейтесь на древлян – в их лесах Киев не горит…

– К северянам!

– К Новгороду!

Золотая палата гудела, люди громко перебрасывались словами. К княгине тянулись длинные руки, глухо стучали посохи.

Ольга, сжав губы, долго глядела на мужей киевских.

– Мужи мои, – сказала она, – разве мы впервые видим врага под стенами города? Все князья, – княгиня посмотрела на цоспехи на стене, – и весь люд уже не раз рубились на стенах и валах киевских, станем и теперь…

– Мала сила наша, княгиня, – робко промолвил кто то из эояр.

– А ведомо ли тебе, – обратилась к нему Ольга, – с большими ли силами идут печенеги? Нас много, бояре и мужи мои, у яас дружина, станут гридни, потреба будет – станут наши де-ги, все дворяне, и я стану с вами, мужи!

Гневная и суровая, княгиня Ольга продолжала:

– И не возводите напраслину на князя Святослава! Не чужой земли он ищет, а стоит за честь своей, не сам пошел – мы зго послали. Кто сказал, будто наш князь оставил свою зем-«о?

Никто не ответил на вопрос княгини, и, помолчав, она продолжала:

– И про древлян неправда. Уж кто-кто, а я знаю древлян и гедаю: аще кликнем – придут, помогут. И Чернигов поможет, л Остер – там уже видели дымы на Понизье. А мы еще пошлем хшцов – пусть летят кличут.

В палате стояла тишина. От духоты свечи заплывали вос-здм. Наступило время, когда на стенах сменялась стража и шучали била. Но сейчас била безмолвствовали.

– Так и станем! – закончила княгиня. – Ты, Добрыня, -)бернулась она к нему, – будешь с воями на стене. Вы, бояре, договоритесь, кто станет у Подольских, а кто у Перевесишан-:ких ворот. И еще, бояре мои и мужи, отпирайте свои клети. НЕе одни алчем, надо кормить все воинство… Пойдем, мужи, -1еченеги, верно, уже близко. А Святославу, – добавила она, -лы тоже пошлем весть: «Спеши к нам, княже, тяжко тебе на Э^унае, но горе и вотчине твоей…»

И кто– то в палате досказал:

– «Аще желеешь мать, стару суще, и детей своих…»

Выйдя из палаты и направляясь переходами к покоям, где она когда-то жила и куда теперь вернулась опять, княгиня Ольга почувствовала, до чего она больна, до чего устала. Отяжелевшие ноги не слушались, сердце колотилось в груди, в глазах плыли красные и зеленые круги. Напрягая силы, опираясь на Добрынину руку, она миновала свои покои, вышла в сени и остановилась возле опочивальни княжичей.

– Ступай на стены, – сказала она Добрыне, – печенеги, что тати, зло творят ночью.

Добрыня поклонился и исчез, княгиня же Ольга вошла в опочивальню княжичей. Ей хотелось закрыть глаза, отдохнуть, подумать над тем, что произошло.

Она села… Когда-то здесь жил и рос сын Святослав, сейчас тут находились внуки – Владимир, Ярополк, Олег. Окно опочивальни было завешено. В углу, прямо на полу, стоял светильник. Около него сидела ключница Пракседа. Княгиня сделала знак рукой, чтобы Пракседа шла спать, и та удалилась.

Княжичи стали на трех стоявших вдоль стен ложах. Ярополк и Олег – в глубине, в тени, а Владимир – ближе, так что свет каганца блуждал по его лицу.

Лицо Владимира казалось спокойным, задумчивым, он ровно и глубоко дышал. Княгиня взглянула на него и подумала: «Как он похож на свою мать – Малушу!» – и задумалась княгиня Ольга. О, как много нужно было решить княгине Ольге после тяжелого дня, в эту ночную пору…

Княгиню Ольгу удивляло, почему именно сейчас у Киева появились печенеги. Обычно они кочевали улусами в низовьях Днепра, около порогов, редко осмеливаясь даже там, в безлюдном краю, нападать на русских воев. Почему же сейчас они зашли так далеко?