Святослав

– Константинополь! Царев город! Царьгород! Чудо из чудес! Красота несравненная! – слышались женские да и мужские голоса на лодиях.

Только бывалые, израненные в битвах вой-гребцы, опустив весла, стояли молча и невеселыми взглядами окидывали Царьград. Им не впервые приходилось бывать здесь, они хорошо знали Константинополь, а у некоторых из них заныли кости и заболели рубцы на теле, – это были те, кто ходил сюда с князем Игорем, кто стоял и дрался под этими высокими серыми стенами.

Молчала и княгиня Ольга. В этот поистине прекрасный и неповторимый час она думала о судьбе родной земли, о заботах, которые привели ее сюда, в далекое Мраморное море. Княгиня видела Константинополь и вспоминала далекий Киев, вдыхала солоновато-горькие запахи моря и вспоминала, как в эту пору у Днепра, на Полянской земле, сладко пахнут спелые хлеба.

Лодии еще недолго плыли морем и вскоре достигли Суда. Тогда от берега смело и дерзко отчалило и пошло рядом с русскими лоднями множество греческих хеландий.

– Встречают? – удивился кто-то.

– Не встречают, а осматривают, – отвечали ему бывалы» вой.

Это, однако, никого не обеспокоило. Осматривают – ну и пусть осматривают, ничего они на русских лодиях не увидят. Все устремили взгляды на Золотой Рог, берег с правой стороны и, главное, на полуостров, выдававшийся слева далеко в море.

На этом полуострове, за серыми стенами и четырехугольными высокими башнями с переходами и мостками, которые, казалось, вырастали прямо из скалистого, каменного берега, на семи зеленых холмах раскинулся огромный город Византией, как называли в старину тогдашний Новый Рим Восточной империи – Константинополь. С левой стороны, на оконечности полуострова, над самым морем виднелись между стройных кипарисов дворцы императоров ромеев, церкви и соборы с позолоченными куполами и крестами. Надо всем этим высилась, словно висела в голубом небе, святая София. И повсюду были стены да стены, которые, по утверждению греков, помогали строить боги Аполлон и Посейдон. Но можно ли верить сказкам? На самом деле нечеловеческим трудом рабов своих построили их императоры Нового Рима – Константин Великий, Феодосии I и II, Ираклий, Феофил и их преемники.

И сейчас новые императоры были там, за этими стенами. Подальше от их дворцов город выглядел иначе. Словно по ступеням, поднимаясь все выше и выше, громоздились постройки и церкви; серые, мрачные, унылые, они тянулись до самого горизонта, сливаясь с тучами.

Увидели гости и Суд, который в красноватом свете угасающего дня действительно напоминал золотой рог. Широкая горловина его выходила к морю, узкий конец терялся где-то среди равнин и лесов; и русские лодии долго плыли этим заливом, пока не очутились перед монастырем св. Мамонта, где обычно останавливались русские купцы и гости.

В этот вечерний час в Золотом Роге от бесчисленных кораблей со всего света, которые, бросив якоря, отдыхали на его спокойных волнах, не было видно воды. Тут были суда, проделавшие долгий и трудный путь по Русскому морю, – на них ехали купцы из государства Шахарменов, из Ширвана, Хове-резма, Багдада, Кашгара и даже из китайского Чанваня. Рядом покачивались корабли, прибывшие с Пелопоннеса, из Аравии, Египта и других южных земель. А были еще корабли, прибывшие через Средиземное море с конца света – с западного океана, с раскинутых на нем островов.

На кораблях слышались различные голоса и различные языки заморских гостей, уже тут, на воде, они обменивались, что-то покупали и продавали, торговались.

До захода солнца с лодий выбросили якоря, и княгиня, купцы русские и послы увидели берег за Золотым Рогом – Перу, напоминавшее Киевское предградье. Там местами высились церкви и башни; одна из них, башня Христа, стояла над самым морем, против оконечности полуострова, – там виднелись убогие хижины, землянки, пещеры в скалах, помосты, на которых строились корабли. А там далеко, в последних лучах теплого солнца, нежно голубели горы.

Когда лодии остановились, к ним сразу же приблизилось несколько челнов; с них сошли русские купцы, прибывшие из Киева раньше княгини и уже две недели стоявшие тут, на Суде.

Купцы были очень рады, что здесь, на чужбине, увидели людей с родной стороны. И еще больше обрадовались, узнав, что с этими лодиями приехала и княгиня Ольга. Они тотчас же подплыли к ней, низко поклонились, приветствовали ее. Тут же посыпались жалобы и нарекания.

– Мать наша, княгиня, – плакались они, – погибаем! Защити нас, заступись!

Купцы стояли перед княгиней в лодии, качавшейся на слабой волне, и говорили: