Святослав. Болгария

Долго рядились и спорили киевские темники да бояре угорские, наконец, ударили по рукам, потому как помнил воевода наказ Святослава про то, что надобно уграм силу русскую показать, да при этом постараться, чтобы в случае войны с Болгарией либо Византией стали те угры на сторону русов. Да и что могли поделать мадьяры-угры, коли жёны да дети у киян в руках оказались, а не только князь молодой?

Когда привели нахохлившегося, подобно воробью в сырую погоду, молодого князя, угры встретили его приветственными возгласами. Прознав, что его не просто отпускают, но и просят подписать союзный договор, кенде быстро овладел собой и вновь стал собранным и уверенным. Угорские бояре да темники поклялись на мечах своих впредь не хаживать на карпатцев, а вместе с князем Святославом идти на Болгарию. И был составлен о том договор, скреплённый княжескими печатями. В знак доброго расположения угрин подарил Боскиду своего чудного коня, а воевода вручил князю добрую хазарскую саблю в ножнах, обложенных дорогими каменьями.

– Гляди, воевода, – вздохнул облегчённо один из полутемников, – таки выполнили мы наказ княжеский, сговорили угру идти на Болгарию с нами.

– А куда ж им ещё идти, на германцев путь заказан, Оттон их поколотил крепко, а перед тем ещё отец его, Генрих Птицелов. А то, что семьдесят лет тому болгарский царь Симеон вместе с их исконными врагами печенегами разорил Угорщину и великое множество семей мадьярских от мала до велика вырезал без жалости, они, думаешь, забыли? Так что хоть нынешний царь их не трогает, но отомстить Болгарии они всегда готовы, – ответил рассудительный Боскид. – Наш князь, он не только мечом добре орудует, а и мыслью далекоглядной, так-то!

Забрав своих воев и семьи, угры потянулись прочь из земли Карпатской. Боскид же велел разделить военную добычу всем поровну, оставив серебро и злато для княжеской казны.

В ту ночь славяне могли уже спокойно развести костры и зажарить мясо. На этот раз на угольях аппетитно потрескивала жиром не только конина, но и баранина с яловичиной, которую ели с травами и ржаными лепёшками, запивая чистой родниковой водой, что оказалась в этих местах особенно вкусна и целебна. А потом тьма легла спать, выставив надёжную стражу, потому что видели воины, как от небрежности стражников, заснувших в ночи, наступил быстрый конец угров.

Утром к воеводе пришли местные жители, из тех, кто славил богов русских и чествовал их в день Великого Яра, а также в Овсени и на Коляду.

Люди те жили в Карпатских горах, пасли овец на зелёных лугах и каждую весну приносили агнца в жертву Яро-богу. И радовались они, что теперь освобождены от угров, которые, как тати, рыскали по земле Карпатской.

И был среди них дед старый, которому все выражали почтение. Подошёл он к Боскиду, поздоровался:

– Мир вам, люди добрые!

– Здрав будь, отец, – отвечал воевода. – Откуда ты?

– Это мольфар местный, волхв по-вашему, Любомиром зовут, – пояснил Боскиду Зорян. – Он-то нас к тебе и послал…

– Тут недалече, – махнул старик рукой, – колыба моя стоит. – Он внимательно глянул на воеводу, будто сравнивал его с кем-то.

– Что такое колыба? – не понял Боскид.

– Так мы в Карпатах называем дом свой. О, земля Карпатская! – вздохнул старец. – Много страдала ты и много плакала. Но верили мы, что придёт день, и ты будешь смеяться, а плакать будут враги твои, и страдать будут так же, как ты страдала! Молились мы Белобогу и ждали освобождения. А две седмицы тому узрел я видение, богами посланное, и рёк в том видении муж ратный, с усами, как у тебя, только помоложе, – старик ещё раз взглянул на собеседника, – что выстоит Русь Карпатская токмо в единении с Русью Киевской. Тогда я и велел Зоряну идти на восход солнца за подмогой к князю вашему. Вот нынче и дождались-таки! Теперь мы опять сможем вольно собираться у Священных дубов и решать всякие дела всем миром. Будем трудиться спокойно во славу богов наших, жён наших любить, деток растить и песни Велесовы над зелёными полонинами слушать. Слава вам, воины русские!

И мольфар поклонился глубоким и долгим поклоном.

– Не нас благодари, а князя Святослава Хороброго, по чьему слову мы сюда пришли. Слава князю! – воскликнул Боскид, поворачиваясь к войску.

– Слава! – прогремели полки.

Полетела русская слава над Карпатскими горами, поднялась на трепетных крыльях ввысь, овеяла леса и долины, и каждый камень, травинка и комочек земли малый ту славу услышали и впитали.

И принесли селяне кто белое льняное полотно, кто шкурку лисью или беличью, а иные понемногу зерна и проса, головку сыра козьего или овечьего.

– Не обессудь, воевода, – рёк Любомир, – мы люди бедные, отдаём последнее, что имеем. – Потом снял с плеча тяжёлую полотняную суму. – Я у здешних людей вроде знахаря, – пояснил он, – от хворей лечу, Веду малую знаю. Самому-то мне ничего не надобно, земля родная и кормит, и одевает, и лечит, и силу даёт. Всё, что за многие годы люди принесли, собирал в суму эту и теперь отдаю от чистого сердца в казну княжескую!