Святослав. Болгария

Утром к воеводе пришли местные жители, из тех, кто славил богов русских и чествовал их в день Великого Яра, а также в Овсени и на Коляду.

Люди те жили в Карпатских горах, пасли овец на зелёных лугах и каждую весну приносили агнца в жертву Яро-богу. И радовались они, что теперь освобождены от угров, которые, как тати, рыскали по земле Карпатской.

И был среди них дед старый, которому все выражали почтение. Подошёл он к Боскиду, поздоровался:

– Мир вам, люди добрые!

– Здрав будь, отец, – отвечал воевода. – Откуда ты?

– Это мольфар местный, волхв по-вашему, Любомиром зовут, – пояснил Боскиду Зорян. – Он-то нас к тебе и послал…

– Тут недалече, – махнул старик рукой, – колыба моя стоит. – Он внимательно глянул на воеводу, будто сравнивал его с кем-то.

– Что такое колыба? – не понял Боскид.

– Так мы в Карпатах называем дом свой. О, земля Карпатская! – вздохнул старец. – Много страдала ты и много плакала. Но верили мы, что придёт день, и ты будешь смеяться, а плакать будут враги твои, и страдать будут так же, как ты страдала! Молились мы Белобогу и ждали освобождения. А две седмицы тому узрел я видение, богами посланное, и рёк в том видении муж ратный, с усами, как у тебя, только помоложе, – старик ещё раз взглянул на собеседника, – что выстоит Русь Карпатская токмо в единении с Русью Киевской. Тогда я и велел Зоряну идти на восход солнца за подмогой к князю вашему. Вот нынче и дождались-таки! Теперь мы опять сможем вольно собираться у Священных дубов и решать всякие дела всем миром. Будем трудиться спокойно во славу богов наших, жён наших любить, деток растить и песни Велесовы над зелёными полонинами слушать. Слава вам, воины русские!

И мольфар поклонился глубоким и долгим поклоном.

– Не нас благодари, а князя Святослава Хороброго, по чьему слову мы сюда пришли. Слава князю! – воскликнул Боскид, поворачиваясь к войску.

– Слава! – прогремели полки.

Полетела русская слава над Карпатскими горами, поднялась на трепетных крыльях ввысь, овеяла леса и долины, и каждый камень, травинка и комочек земли малый ту славу услышали и впитали.

И принесли селяне кто белое льняное полотно, кто шкурку лисью или беличью, а иные понемногу зерна и проса, головку сыра козьего или овечьего.

– Не обессудь, воевода, – рёк Любомир, – мы люди бедные, отдаём последнее, что имеем. – Потом снял с плеча тяжёлую полотняную суму. – Я у здешних людей вроде знахаря, – пояснил он, – от хворей лечу, Веду малую знаю. Самому-то мне ничего не надобно, земля родная и кормит, и одевает, и лечит, и силу даёт. Всё, что за многие годы люди принесли, собирал в суму эту и теперь отдаю от чистого сердца в казну княжескую!

Боскид взял суму, запустил в неё руку, а когда вынул, все ахнули от изумления – с ладони темника мерцающей струёй полились самые разные монеты: тут были византийские драхмы, римские и фракийские солиды, русские гривны, балангарские булгары, были арабские серебряные дирхемы и медные фряги, были деньги гданские, варяжские и германарики, – в основном серебро и медь, лишь изредка золото.

– Дякую, отче Любомир! – сказал растроганный Боскид. – От княжеского имени дякую тебе красно и всем жителям!

И стали приходить в русский стан словены, бойки, гуцулы и лемки с данью, и шли до позднего вечера, а те, кто не успел, оставались у кострищ ждать утра, чтобы отдать русскому князю свой долг.

– Желаешь ли, воевода, место священное наше посетить? Оно недалече отсюда, – молвил мольфар Любомир.

– Что ж, отче, дело важное наши вои свершили, а значит, была в том подмога божеская, как же не поблагодарить Великих Родичей за помощь добрую, пойдём, – ответил ему учтиво воевода.

– Тогда двинемся с тобою рано, до рассвета, чтобы там солнце красное встретить, – указал пальцем вверх старый ведун.

Они шли по горным тропам всё выше и выше – воевода, двое его охоронцев и старый мольфар.

– Будто прямо к небу поднимаемся, отче, – промолвил воевода.

– До неба не дойдём, но ближе станем, это точно, – ответил старик радостным голосом. И вот они оказались на вершине, где не росло ничего: ни дерева, ни даже кустика.

– Гляди, диво-то какое, – изумился Боскид, оглядывая вокруг поросшие густыми лесами горы и их вершины, – сию гору будто обрил кто, а все прочие зелены!

– Оттого она Лысой и зовётся, – кивнул старец. – Тут человек как на длани чистой перед Богами светлыми.

– Солнце красное восходит, – молвил зачарованно Боскид, восхищённый открывшимся видом дивно устроенного богами мира. – Слава Сурье! – Он воздел к небу руки, приветствуя восходящее Светило, пречистую Сваргу и всех сущих в ней славянских Богов.

– Оборотись-ка, воевода, – велел мольфар после славления.

Боскид обернулся и вдруг замер, удивлённо склонив голову:

– Гляди, отче, какая от меня огромная тень легла на склон и долину, а от тебя и охоронцев нету даже малейшей. Как так может быть?

– Место сие непростое, – молодо блестя очами, рёк мольфар, – тут каждый сам на сам с Богами беседует. Я вот тоже только свою великую тень зрю, а твоей не вижу.

– И я только свою, – почти хором ответили оба охоронца, поражённые небывалым зрелищем.