Святослав. Хазария

– Так, сыне, любой человек, что от рода своего оторвался, веру чужинскую принял, заветы отцов позабыл, тот зачастую в чужом роду становится псом злобным и безжалостным, так и с теми покорёнными булгарами случилось. Другие же, не покорившись, ушли на Дунай, и там вместе со славянами стали бороться с Визанщиной коварной, ненасытной и лживой, да так сроднились с теми славянами, что и не разберёшь теперь, где болгары, а где славяне.

– Значит, коли дружина наша в Болгарии Дунайской окажется, – оживившись, сверкнул очами Святослав, – то найдутся те, кто поддержит её в схватке с Визанщиной?

– Те, что веры дедовской держатся, обязательно поддержат, да и часть христиан, которые византийцев не любят. – Оба помолчали, потом кудесник продолжил свой рассказ про булгар: – А ещё часть булгар, княже, ушли на Pa-реку, в среднем и верхнем её течениях обосновались, на Каме и Оке сели. Это те булгары, что ещё в давние времена со славянами донскими да кубанскими рядом жили и земледелием занимались, потому и на Pa-реке да на Оке вместе с вятичами да радимичами стали злаки выращивать, бортничеством заниматься, сурью делать. Звать тех булгар суварцы, и град их главный также зовётся Сувар-градом. Да и верой они с нами сходны, магометанство принять и от богов своих отречься не согласились. На восходе же и полудне Булгарии Волжской другие булгары сидят, те, что издавна больше с арабами связаны. Потому они к кочевой жизни пристрастие имеют, и князья их да бояре магометанскую веру приняли. Главный град их Бюлляр. Эти с хазарами мало разнятся.

Очи Святослава опять сверкнули от новой догадки.

– Гляди, отче, хазары свою исконную веру на магометанскую, христианскую да жидовинскую поменяли. Потому нам разбить каганцев удалось, что свою веру продали они за злато и главным богом для них стало Торжище, будь оно неладно!

– Как раз бюллярские булгары этой самой торговлей занимаются, набегами промышляют, а лучшим человеческий товар считают. А это значит, что оседлые да сильно обрусевшие булгары легче под твою руку пойдут, слово, данное тебе, держать будут, поставишь тиунов своих, и они им покорятся. А вот булгары бюллярские, как и хазары, только силу меча признают, потому биться будут отчаянно, а слово дадут – не верь, слово они не держат, как и любые кочевники.

Долго ещё продолжалась беседа Великого Могуна с князем. Когда же Святослав стал прощаться с кудесником, ощущая наполненность своей души силой и разумом – знанием, Великий Могун снова кликнул помощника и, взяв из его рук, протянул князю небольшую чашу.

– Выпей, – молвил он князю, – мы не говорили о всех вопросах, что тревожат тебя, но это поможет тебе решить их.

Святослав медленно выпил тягучую душистую жидкость, горьковатую и чуть сладковатую одновременно.

– Благодарю за науку, отче, – склонил голову Святослав в почтительном поклоне.

– Да пребудет с тобой, сыне, мудрость и сила Богов славянских!

Князь, вернувшись к себе в гридницу, не стал садиться за приготовленный для трапезы стол, а уединился в небольшой каморке под самой крышей терема, где любил предаваться размышлениям. Есть ему и в самом деле совсем не хотелось, во рту всё ещё сохранялся горько-сладковатый вкус неведомого зелья, а телом чуть овладела истома, как будто после трудной работы, даже голова слегка кружилась или плыла в просторе, что растёкся за крошечными оконцами.