Святослав Хоробре: Иду на Вы!

Не надо обманчивых грез,

Не надо красивых утопий;

Но Рок поднимает вопрос:

Мы кто в этой старой Европе?

Случайные гости?Орда,

Пришедшая с Камы и с Оби,

Что яростью дышит всегда,

Все губит в бессмысленной злобе?

Иль мы — тот великий народ,

Чье имя не будет забыто,

Чья речь и поныне поет

Созвучно с напевом санскрита?

В. Я. Брюсов "Старый вопрос".

1. "Племена" или Держава?

Я знаю — далеко в былом
Тот мир, что я искал.

А. Аринушкин.

Маленькая страна Македония подарила мировой истории Александра Великого. Весь мир знает римлянина Юлия Цезаря. Однако мало кто за пределами России знает воина, сравнимого с Александром и Цезарем, а как правителя и человека безмерно превосходящего их — великого князя Киевского Святослава Игоревича, прозванного Храбрым.

Более того, сейчас и из русской памяти его пытаются вычеркнуть, вытеснить. Выходят книжки по Русской истории, где нашему герою уделяются две-три странички, если еще не строчки. А то нет и того, как в неведомо зачем переизданной дореволюционной детской книжке "Моя первая русская история", где за Ольгой сразу идет Владимир. Словно и не было Святослава Храброго, которого даже враги почтительно называли "царствующим на север от Дуная" и сравнивали с древним героем Ахиллом.

Есть сочинители похитрее: "Да-де, был такой разбойник-гуляка, на соседей набеги устраивал, ничего, кроме грабежа, и знать не знал. И погиб по-глупому, в одном из своих налетов.

Что здесь скажешь? Знать, и тысячу лет спустя кому-то страшно и ненавистно его имя. Знать, и сегодня не дает кому-то спать его слава.

Впрочем, что один человек, даже такой, как Святослав Храбрый. В иной нынешней книге прочтешь, что и Руси-то, оказывается, в его времена не было. Не было державы. Были одни "племена", с которых брали дань чуть менее дикие норманны.

Чем же была на деле страна, в которой родился наш герой?

Как ни удивительно — историки не знают, была ли Русь той поры государством. Просто потому, что не знают, что же, собственно, такое — государство. Сталкивается столько определений государства, столько его трактовок и версий его появления, что перечисление их само по себе составило бы главу, а изложение — книгу. Русь называют "варварской державой", "суперсоюзом племен", "протогосударством"…

Проще говоря, историки на наш вопрос ответа не знают. Так не проще ли, чем вникать в дебри их споров, обратиться к современникам? Как смотрели они на наших предков? Кого видели в правителях Руси — племенных вождей или правителей державы?

Западная Европа Средневековья относилась к титулам более чем серьезно. Серьезнее она относилась только к господу богу и христианской вере. За неправильное употребление титула там вызывали на поединок, отправляли на плаху, объявляли войну. Так вот, с самого начала, с сообщения Бертинских анналов о посольстве "народа Рос" к императору франков, Людовику Благочестивому в 839 году, правителя русов именуют "королем". Через сто с лишним лет, в "Хронике Продолжателя Регинона", княгиню Ольгу, Елену в крещении, назовут "королевой Еленой". И далее, вплоть до "короля Полоцкого" и "короля Суздальского" хроники Генриха Латвийского. Вождей племен — скажем, куршей, ливов, половцев — "королями" никто не величал (а забавно читать в хрониках про "сеньора ливов" или "половецких баронов"). Больше того, иных правителей заведомых государств, христиан-католиков из Чехии или Польши, именовали всего лишь "дюками" — князьями.

Восточные авторы тоже называют русских князей не "раисами" — главами, старейшинами — а "царями" или даже каганами — титул императорский! И поясняют: "ар-Рус, так же, как аль-Хазар и ас-Серир — это название государства, а не людей и не города". "Ас-Серир" — это княжество в Предкавказье, а "аль-Хазар" — Хазарский каганат, уничтоженный нашим героем. То есть оценка Руси-государства относится, самое позднее, ко временам его детства. Каким государством был каганат, мы еще расскажем, а сейчас нам важней, что он, несомненно, был государством.

Не признавала за русскими правителями достоинства государей, именуя их "архонтами" (старейшинами), лишь надменная Византия. Так она и за болгарским царем, и за эмиром Египта, и даже за кайзером Священной Римской империи германской нации отказывалась признавать царский титул. Византийцы именовали свою страну Восточным или Вторым Римом, а себя — ромеями, римлянами. Соседи называли их греками, а название Византия вошло в историческую литературу с легкой руки итальянских книжников заката Средневековья. Ромеи смотрели на вещи просто: есть их Империя. И есть варвары, среди коих с горем пополам выделяли франков, остальные же были в византийских глазах почти равны — будь то вождь племени или могучий правитель.