Святослав Хоробре: Иду на Вы!

Однако я сейчас вовсе не хочу вдаваться в долгий спор о древнеславянской письменности; о том, какими это "чертами и резами" писали и гадали славяне, по сообщению черноризца Храбра, в те поры, когда "книг не имели". Обратимся к простым и ясным свидетельствам грамотности на Руси времен нашего героя. Славимир и Людота не были исключением. На знаменитой "гнездовской корчаге" середины Х столетия тоже найдена славянская надпись. Одни ученые считают, что на корчаге написано "гороухща" — горчица, другие — что безвестный рус, скорее всего, купец или приказчик, оставил потомкам свое имя и надпись следует читать "Гороух пса", то есть "Горух писал". Так или иначе, перед нами еще одно свидетельство грамотности простого, не знатного человека языческой Руси. Наконец, в Новгороде найдена, в слоях Х века очень любопытная вещь. Это деревянная бирка — своеобразная пломба для мешка с княжьей данью. Можно сказать, юридический документ! Бирка-пломба помечена личным знаком старшего сына и наследника нашего героя, Ярополка. Сборщик дани, как все люди языческого Севера, был не чужд поэзии, и внес ее даже в столь прозаичный предмет. Надпись гласит: "Мечничь мех в тех метах", то есть "этим помечены мешки мечника (княжеский сборщик податей)". Какая, однако, игра звука в оригинальной надписи! Она напоминает короткие стихи — висы скандинавских скальдов. Это еще одно доказательство того, что и скандинавы, и балтийские славяне, предки новгородцев, принадлежали к единой балтийской культуре. Имя этого поэта на государевой службе стоит на той же бирке — Полтвец. Для неграмотных он, рядом со своим званием, вырезал на бирке-пломбе изображение меча. Итак, мы встречаем четыре славянских кириллических надписи еще до крещения Руси.

Да и следует ли называть эти надписи кириллическими? Не будем придираться к мелочам — вроде того, что имя Кирилл "просветитель славянства" получил на смертном одре, всю же жизнь прожил, как Константин. Интереснее иное — в житии Кирилла-Константина говорится, что проезжая через Херсонес-Корсунь — древний город близ теперешнего Севастополя — в составе посольства к хазарам, Константин видел там Евангелие и Псалтырь, написанные "русьскими письмены". Молодой Константин сличил письмо с привычным ему, различил гласные и согласные буквы, и вскоре бегло читал на новом для него языке, чему удивлялись, как божьему чуду. Почему-то на иных исследователей мысль о грамотности далеких предков наводит что-то вроде суеверного ужаса, и оттого уже не первый век длятся попытки увидеть в "русьских" письменах жития то "сурьские" — сирийские, то готские, то еще бог весть какие. Оснований в источниках для этого пересмотра — никаких. И готы, и сирийцы названы в житии своими именами, да и мало кто в Восточном Риме не знал сирийского языка, уж во всяком случае его знал Константин, уже побывавший послом в арабском халифате. Вот славянские языки он знал плохо, тут ему помогал лучше знавший их брат, Мефодий. Более того, нам известно ни много, ни мало — 26 списков жития. И во всех их черным по белому написано именно "русьскими". Только крайней, мягко говоря, предвзятостью исследователей я могу объяснить такое нежелание видеть не просто лежащее перед глазами, но и многократно повторенное!

С. Высоцкий указывает, что "русским письмом" в Средневековье звали именно то письмо, которое мы зовем "кириллицей", славянским же — глаголицу. Кирилл и Мефодий, как известно, создали славянскую письменность, то есть… то есть глаголицу! И действительно, созданное проповедниками христианства письмо мы ожидали бы увидеть сначала в богослужебных книгах, в церковных надписях, а не на пломбе, глиняной корчаге или голомени меча (кстати, кузнецы очень неохотно принимали христианство. Не зря молитва св. Патрика призвана защитить христианина "от чар друидов и кузнецов"). И именно там мы встречаем глаголицу! Тот самый "черноризец Храбр" в своем труде "О письменах" как раз и сообщает, что после "черт и рез" славяне стали пользоваться греческим письмом "без устроения", приспосабливая его к нуждам своего языка. От такого письма, очевидно, и произошло то, что мы называем "кириллицей", а люди Средневековья, гораздо более разумно, русским письмом. Вряд ли русы— язычники, оставившие свои имена на дереве, железе и глине, хотя бы слышали о Кирилле. Так что охотники рассуждать, скольким-де мы обязаны "солунским братьям", не иначе, пишут глаголицей. Именно она пошла от "славянской письменности", созданной Мефодием и Кириллом. Я же пишу эту книгу, читатель, буквами, восходящими к "русьским письменам" язычников Горуха, Славимира, Полтвеца и Людоты.