Святослав, князь курский (СИ)

Зима было снежная и морозная. Возможно, поэтому во всех княже-ствах было относительно мирно. Русские князья не водили друг на дру-га свои дружины и полки городского ополчения. Даже сбор дани с окре-стных волостей — полюдье ближе к весне перенесли. Правда, при этом не забывали напоминать сельским старостам и тиунам, чтобы те загодя на погосты собранные со смердов дани, жито ли, меха ли, животину ли, корчаги с медом, корзины с вяленой рыбой, полотна, попоны и прочую худобу, не мешкав, свозили и охраняли до приезда князя и его людей. А еще готовили списки должников и недоимщиком, чтобы князь, не от-кладывая это важное дело на потом, мог правеж учинить да и выяснить, почему урок не в полной мере исполнили. А ведь князю надо не только самому с семейством кормиться, но и дружину содержать, их, смердов, от ворогов защищая… Однако зима, сколь бы долгой она ни была, за-кончилась. Давно уже отмечены рождественские и крещенские праздне-ства, отгуляла с песнями и игрищами, со всевозможными потехами и кулачными боями Масленица. Подошел Великий пост, а за ним и весна. Не успели сойти паводковые воды, как в семье севрского князя случи-лось прибавленье. К общей радости княжеской четы Мария Петриловна 3 апреля родила долгожданного сына, названного Игорем, а в крещении Георгием или Юрием.

Святослав Ольгович, которому в эту пору шел уже пятьдесят шес-той год, радовался младенцу как ребенок, высоко подбрасывая хрупкое тельце, крепко-накрепко спеленатое повитухами и кормилицами. Кня-гиня Мария, видя радостное, веселое дурачество мужа, испуганно ойка-ла и протягивала вперед руки, словно птица крылья, собираясь подхва-тить улетающий под потолок опочивальни сверток с родимым сущест-вом. Надувала губки, делала сердитое лицо, даже бранила мужа, но тот только смеялся: никуда комочек не денется из надежных отцовых рук, натруженных рукоятью меча и топорищем боевого топора.

— Спасибо, мать, — передавая Марии сына, всякий раз говорил князь. — Спасибо! Порадовала!

— Я тебя еще больше порадую, — смеялась задорно, совсем по-девичьи, Мария, розовея лицом. — Вот возьму и еще одного богатыря рожу. Опыт-то теперь имеется…

— А роди, — вместе с ребенком обнимал ее Святослав. — Русской земле богатыри ой как надобны!

Пока северский князь был занят рождением сына, события разво-рачивались своим чередом. Изяслав Мстиславич, ведя неустанно пере-говоры с венгерским королем через своего брата Владимира, добился того, что весной нового 1151 года тот дал ему десять тысяч воинов, с которыми он и двинулся на Владимирка Галицкого. Тот, видя превос-ходство венгров, тут же запросил помощи от Юрия и его сыновей Анд-рея и Бориса. Откликнулся Андрей Юрьевич да Владимир Андреевич Дорогобужский. Самому Юрию Владимировичу за пирами и весельями было недосуг собирать дружину и идти в поход, а Борис все медлил, оставаясь в Белгороде. Когда же он спохватился, то венгерские полки, приведенные Владимиром Мстиславичем, уже стояли под стенами го-рода. Тут пришла пора самому уносить ноги подобру-поздорову. Между тем и сам Изяслав Мстиславич, обманув ложными маневрами под Мыльском Владимирка и Андрея, спешно двигался к Киеву.

Киевское боярство, не жаловавшее Юрия и давшее ему между со-бой прозвище Долгорукого за его вымогательства и частые поборы на пиры и увеселения, тайно ссылалось с Изяславом. Поэтому, когда в Ки-ев пришли вести о приближении войск Изяслава, они не только не при-шли к Юрию с дружинами, но и посоветовали тому как можно скорее покинуть город, введя его в обман тем, что рати Андрея и Владимирка Галицкого уже разбиты. Не имея воинской поддержки, бывший суз-дальский князь 6 апреля покидает Киев и, переправившись через Днепр, направляется вновь в Остерский Городец. Сюда к нему вскоре прибыва-ет сын Андрей со своей дружиной. А Владимирко Галицкий, высказав Андрею свою обиду по поводу беспечного поведения его отца, отдав-шего без боя Киев, был вынужден возвратиться в Галич. И чтобы унять ропот своей дружины, оставшейся без добычи, он под угрозой разоре-ния обирал каждый город на своем пути, начав с Мыльска. Бедные го-рожане были вынуждены снять с себя, со своих жен и дочерей все золо-тые и серебряные украшения и отдать их Володимирку, лишь бы огра-дить свой град и себя самих от потока и разорения.