Святослав, князь курский (СИ)

Бояре также открыто призывали Святослава Ольговича покаяться перед киевскими князьями и просить мира. «Долго нам в детинце не устоять, — говорили они. — Или с голоду все перемрем — вон нас сколько ртов тут стало, пожалуй, все слободки и посад сюда сбежались — или же в огне сгорим. Другого не дано». Сын Олег старался отмалчиваться — он отцу не указ, а невестка лишь плакала целыми днями. Понимала, что обрушившиеся на ее свекра несчастья — это последствия его дружбы с ее отцом. И хотя ее в этом никто не упрекал, но она инстинктивно иска-ла защиты у мужа — ее надежды и опоры.

Вскоре послы северского князя были посланы к Изяславу Мсти-славичу с просьбой о мире. Тот поначалу принимать их не желал, но потом, подостыв, понимая, что дело идет к весне, принял. Но потребо-вал, чтобы Святослав Ольгович возместил своему двоюродному брату Изяславу Черниговскому весь причиненный им и Юрием Суздальским ущерб или два града отдал — это как договорятся. Кроме того, должен был отойти от суздальского князя и с ним больше не общаться.

Делать было нечего, пришлось соглашаться и на том крест цело-вать. Это произошло 1 марта, а уже на следующий день союзные киев-ским князьям рати отошли от сожженного Новгорода Северского, его защитники, вздохнув, отправились на родные пепелища. Надо было как-то обустраиваться, готовиться к весне. Для живых ведь жизнь не окон-чилась, она лишь только усложнилась… И вот уж вперемежку с бабьи-ми слезами и причитаниями стали доноситься и иные звуки: стук топо-ров да визг пил. Жалея черный люд, пострадавший по вине князя, кня-гиня Мария Петриловна упросила мужа выделить погорельцам леса из своих угодий. И князь согласился. Оставив отстраивающийся Новгород на посадника, сам с малой дружиной и сыном Олегом отправился на полюдье за сбором дани. Отдавать Изяславу Давыдовичу два города было жалко — тот потом уж никогда их не возвратит — думал серебром да мехами откупиться. Но после многих «трудов» половцев и разорения, учиненного киевскими князьями, казна пополнялась скудно. Дай Бог, чтобы хватило на кормление дружины и княжеской семьи. «Придется откупаться городами, — одолевали невеселые мысли. — А все почему? А потому, что Юрия, как дурень за дубину, держусь. Тот заварил кашу, да и ушел… а я вот расхлебывай».

Возвратившись с полюдья, узнал, что сын Изяслава Мстиславича, Мстислав Изяславич с одной своей дружиной ходил на половцев к Са-маре и Угле, где одержал над ними знатную победу, освободив свой полон и приведя чужой. По данному случаю, а также по случаю победы над северским князем, в Киеве, как доносили соглядатаи, три дня пир горой шел. Вскоре же стало известно, что в Галиче умер Владимирко и княжий стол взял его сын Ярослав, прозванный в народе уже Осмомыс-лом за свой ум и здравость суждений. И первое, что сделал Ярослав, так это то, что заключил мир с киевским князем. Следовало думать, что Ярослав, будучи зятем Юрию Суздальскому, станет придерживаться линии поведения своего отца, ан, нет! По-своему решил. Но надолго ли?..

Новый 1153 год от Рождества Христова ознаменовался тем, что к Переяславлю приходили половцы, града не взяли, но много вреда при-чинили Посулью, в том числе и ковуям, находившимся под рукой пере-яславского князя. Потом стало известно об отправлении киевским кня-зем Изяславом посольства в Обезы ему за женой. Недаром ходили слу-хи, что у тамошнего царя Дмитрия на выданье дочь Росудан — черноокая красавица невиданной красы. Вот к ней и сватался пятидеся-типятилетний киевский князь.

Но главным известием стало то, что суздальский князь объявил во всеуслышанье об установлении в Залесской земле нового великого кня-жества, в которое наряду с землями Суздаля, Ростова и Белоозера во-шли еще и земли Рязанского и Муромского княжеств. Как удалось Юрию Владимировичу это, никто не знал, но рязанские и муромские князья ему присягнули на верность и крест в том целовали. Он же, же-лая, чтобы в его земле были такие же города, как и на Русской земле, заложил множество градов и нарек их Юрьев, Владимир, Переяславль, Кострома, Звенигород, Галич, Углич, Вышгород, Стародуб. И еще мно-го иных.

— Чудит Юрий, — делился с супругой Святослав своими размышле-ния по поводу происходящего в Залесской Руси. — За один год больше городов у себя понастроил, чем все остальные князья за прошедшие века.

Чем больше становилось лет северскому князю, тем он чаще и ча-ще искал совета не в княжеской думе, где большинство бояр не только были воинственны и готовы поддержать князя без долгих размышле-ний, а в семейном кругу, в беседах с собственной супругой. Пусть давно уже не молодой, располневшей лицом и телом, но все такой же бойкой на слова и мысли, все с такой же светлой головкой, как и ранее. Кроме того, бояр надо было собирать, сзывать, нарочных за ними посылать, а супруга всегда под рукой… стоит лишь слово шепнуть.