Святослав. Возмужание

За первой «встречей» последовала вторая, третья. Император изучал северную гостью, стараясь лучше понять её суть, чтобы использовать в интересах империи, а значит, и в своих интересах. Эта женщина – ключ к несметным северным богатствам; к просторам, где сходятся многие торговые пути; к армиям невероятно сильных и выносливых воинов, коим неведом страх; к неиссякаемому источнику живого товара – крепких и умелых рабов. Вопрос в том, как заполучить этот ключ. Константин видел, что терпению Ольги скоро придёт конец и она, оскорблённая, может просто уплыть домой, и тогда одному богу известно, что за этим последует…

Подобного нельзя было допустить. Теперь он торопил придворных советников и блюстителей царского этикета. Дерзкая идея родилась неожиданно в его голове, такая необычайная, что император порой сам пугался открывающихся возможностей, которые могли надолго обезопасить империю от всяческих набегов. А может, и заполучить под свои знамёна не просто множество храбрейших русских полков, а всю державу, чего не удавалось добиться ни одному римскому императору. Осуществить замысел, который оказался не по плечу царю Древней Персиды Киру Великому! Но пока об этом не должна знать ни одна живая душа…

Это случилось девятого числа месяца семптембрия, в среду. Архонтисса россов Ольга в сопровождении своих родственниц, своячениц, послов, именитых купцов и троих переводчиков прибыла в Магнаврский дворец для церемонии официальной встречи с императором Константином Седьмым Багрянородным по его приглашению.

Большой зал, в который ввели русское посольство, сиял великолепием. Солнечный свет, проникая сквозь голубые, молочно-белые, красные и зелёные стёкла, придавал и без того богатому убранству ещё более необычный вид. Белые колонны вверху распускались цветами лепных украшений, в орнаментах над карнизами порхали золотые ангелочки, стены украшали фрески, а мозаичный пол был выложен звёздами и цветами. Гладкая поверхность отражала свет, как и серебряные зеркала, благодаря которым зал был буквально залит солнцем.

Русы потихоньку осматривались. Им было невдомёк, что даже солнечный день являлся элементом стратегии византийских царедворцев, дабы императорские покои предстали перед гостями во всём своём блеске.

Появление императора явно затягивалось. По выражению лиц царских вельмож, что двумя группами стояли справа и слева от ступеней, ведущих к парадной двери, нельзя было определить, вызвано ли сие опоздание неотложными делами, либо это просто дань многохитростному византийскому этикету.

Наконец, после томительного получасового ожидания, заиграла протяжная, величественная и очень мелодичная музыка, створки двери разошлись в стороны.

Русскому посольству был сделан знак, и они, поднявшись по мраморным ступеням, покрытым красными коврами, вошли в парадную дверь Тронного зала, именуемого триклином, и остановились сразу за порогом в изумлении. Хрустальная вода разноцветными струями стекала из причудливых фонтанов. Золотое дерево с сидящими на ветках искусно сделанными птицами блистало в отражениях светильников. И вдруг птицы ожили, задвигались и запели! Чудный свист и щёлканье наполнили зал. Подошедший императорский логофет пригласил Ольгу с ближайшими родственницами пройти к занавесу, где указал каждой её место.

– Великий в Боге самодержец Византии, христолюбивый император Константин Седьмой Багрянородный! – прозвучал где-то под сводами торжественный голос.

Заиграла протяжная музыка, и тяжёлая красная завеса, украшенная вышитыми императорскими гербами и звёздами, разошлась в стороны, открыв «трон Соломона», на котором восседал сам император в блистающем парадном одеянии, пурпурной порфире и золотом венце с диадемой, держа в руках золотой жезл.

По обе стороны от трона лежали золотые львы с глазами из самоцветных камней. Потом глаза засветились, как живые, и вдруг львы вскочили на ноги, а воздух огласил грозный рык.

Все подданные императора пали ниц, русы отпрянули, некоторые из послов от страха и неожиданности также опустились на колени. Родственницы простёрлись на мозаичном полу, Ольга отступила на шаг и остановилась, не отрывая взора от золотых львов. Чудища между тем вновь улеглись в прежних позах, их очи погасли, и в храмине воцарилась тишина.

– От имени Великой Византии божественный император приветствует архонтиссу Рóссии и её народ, – провозгласил логофет, – да пребудут с вами мир и милость Божия!

Толмач, стоя на полшага сзади Ольги, перевёл его слова. Ольга, приложив руку к груди, поклонилась.

– Позволь и мне, Великий царь Византии, от имени народа русского приветствовать тебя и уверить в нашем искреннем расположении к вам и надежде на вечный мир между русами и христианами! – ответствовала она. – Прими в знак почтения и дружбы сии дары…

В зал тут же стали вносить окованные лари, связки мехов, бочонки и прочие подношения. Разноцветные меха белок, куниц, соболей, горностаев, болотных выдр и бобров засеребрились, мягко переливаясь в потоках света.