Святослав. Возмужание

– Пардус – зверь гордый, – проговорил, будто сам себе, до сих пор молчавший отец Велесдар. Ольга думала, что старик и вовсе задремал. – В неволе он не размножается, – продолжал кудесник, – и долго не живёт, как его ни корми и ни пестуй…

– К чему это ты, отче? – настороженно спросила Ольга.

– А к тому, мать-княгиня, что сын твой, как русский пардус, не предназначен в неволе жить. Чтоб суметь вольной Русью править, он сам вольным и сильным должен быть. Не гневайся на сына, что рвётся он из отцовских хоромин, для него скоро вся Русь родным домом станет, и стезя его освящена самими богами. Не иди супротив! – то ли уговаривая, то ли предостерегая, заключил Велесдар.

Оба кудесника встали и, слегка поклонившись, с достоинством пошли вон из гридницы.

Ольга, тоже чуть склонившая голову в ответ, осталась стоять у лавы задумчивым немым изваянием.

Глава вторая Праздник богов

Пройдя по звериной тропке вдоль ручья, Велесдар вышел к тому месту, где прозрачные струи сливались с небольшой рекой, а на поляне возвышался Священный дуб. На высоте примерно пяти саженей, там, где начинались ветки, можно было разглядеть выступы четырёх кабаньих челюстей. Когда-то аккуратно вставленные в древесину, они давно заросли и стали единым целым с Перуновым дубом. Потому что дикий кабан – вепрь – является одним из священных животных Перуна. Он силён, могуч и бесстрашен, а дубовые желуди служат ему любимым лакомством.

Под раскидистой кроной старец остановился. Оглядевшись, прислушался. Никаких посторонних звуков, кроме журчания воды, шума молодой листвы и щебета птиц.

Велесдар, опершись руками на свой посох, прислонился спиной к грубой коре старого дуба. С этой стороны кора была тёплой, видно, солнце, отражаясь от зерцала водной глади, нагрело ствол.

– Здравствуй, Дуб-отец! – запрокинув голову к зелёной кроне, приветствовал его кудесник. – Мы оба прожили долгую жизнь, но моя по сравнению с тобой – будто капля из этой реки. Человеческий век недолог, мои годы уже на закате, а ты по-прежнему силён и крепок. Ты – обиталище самих богов и имеешь могучую силу, что растекается по твоему стволу и ветвям. Поддержи и укрепи моё стареющее тело. Не для себя прошу, Дуб-отец, важное деяние предстоит мне исполнить от имени всех кудесников…

Волхв постоял, тесно прислонившись к дереву, с закрытыми очами. Постепенно стала исчезать усталость от долгой ходьбы, тело наливалось крепостью. Потом, отойдя от ствола на несколько шагов, Велесдар поднял посох над головой, держась за него обеими руками, и потянулся вверх, к Хорсу, так что все члены тела захрустели, а жилы натянулись, подобно тетиве лука. Кудеснику показалось, что он начал быстро расти, и скоро достиг руками упругой синевы сварги. Всё так же, крепко держась за посох, он медленно прогнулся назад, а затем наклонился насколько мог ниже, наслаждаясь приятной болью в натруженной пояснице. После третьего наклона боль вовсе исчезла, а внутри появились лёгкость и радостное ощущение силы и бодрости. Старик удовлетворённо крякнул, сказав себе, что теперь ещё полдня можно идти без устали.

Выбрав место на берегу, он сел на шелковистую траву подле вербы, положил рядом посох и стал ждать.

Солнце уже коснулось верхушек деревьев за рекой, когда послышался едва различимый конский топот. Он то появлялся, то пропадал, становясь с каждым разом всё явственнее. Старик прислушался: без сомнения, с низовья реки походной рысью приближались два всадника. И когда на полузаросшей дороге, вьющейся по противоположному берегу, в самом деле показались два верховых – высокий и маленький, Велесдар остался доволен. Волховское чутьё не подвело и подсказало, что именно нынче он должен поспешить навстречу долгожданным гостям.

Когда всадники приблизились, Велесдар поднялся и помахал им, указывая, где удобнее переправиться на левый берег. Лошади осторожно вошли в воду, нервно подрагивая разгорячённой кожей, но река в этом месте была неглубока и едва доходила им до брюха.

Свенельд, крепкий рыжеволосый и рыжебородый муж лет сорока, облачённый в лёгкие и красивые византийские доспехи, соскочил с коня, на котором также была дорогая и искусная сбруя. Придержав за повод невысокую, с широкой спиной лошадь Святослава, хотел помочь ему спешиться, но малец резво соскочил сам и стал рядом, с интересом глядя на Велесдара своими голубыми очами.

– Здрав будь, отец Велесдар, вот привёз тебе ученика, принимай!

– Здравствуй, воевода, – степенно отвечал старец, – и ты, юный княжич! – Кудесник положил руку на плечо мальца, с удовлетворением отмечая, что тот хоть и невелик ростом, но крепок, резв и вынослив. Проскакать целый день на лошади может далеко не каждый отрок. Значит, и с учением справится. – Не передумал ли, по-прежнему хочешь познавать Тайное? – спросил он Святослава.

– Хочу! – твёрдо ответствовал юный княжич.

– Вот и добре! – улыбнулся старик. Потом повернулся к воеводе: – Как путь одолели, не случалось каких помех, не встречали ль кого по дороге?