Святославичи

На губах Оды мелькнула улыбка и тут же пропала. Взгляд ее голубых глаз из насмешливого превратился в пытливый, словно она хотела сказать: тебе бы, муженек, спрашивать, не мне отвечать.

Святослав взял Оду за плечи и встряхнул:

- Молви же. Ну!

- Ты хочешь ответ услышать, мой князь, - тихо, но твердо произнесла Ода. - Что ж, будь по-твоему. Я повинуюсь тебе как супругу. Только, прошу тебя, не делай мне больно.

Святослав нехотя отпустил Оду.

- Я не стара еще и могу притягивать к себе мужские взгляды, уж не это ли, муж мой, ты хочешь поставить мне в вину? - продолжила Ода. - Даже старшие сыновья твои подчас смотрят на меня как на желанную женщину, а не как на мачеху. Запрети же им видеться со мной за это, а я постараюсь запретить себе видеть лица тех мужчин, кои мне приятны, если они тебя раздражают. Брага умеет развеселить меня, он всегда чувствует мое настроение. Тебе же, Святослав, на меня наплевать. Скажи, что я не права.

- Ты же знаешь, горлица моя, сколь забот на мне, - вздохнул Святослав, - об ином и помыслить некогда.

- И все-то ты в трудах, сокол мой, - с хитрой улыбкой проговорила Ода. - Однако ж половчанку свою не забываешь.

Глаза Святослава впились в Оду.

- Не ведаю, о чем ты.

- Про пленницу я толкую, которую ты за городом в усадьбе держишь.

- Откель проведала, лиса? Ох, хитра! - засмеялся Святослав. - Моим же мечом меня поразить норовишь?

- Тебе, муж мой, надлежит блюстися поступков ветреных, о коих молва разойтись может, - съязвила Ода в подражание Святославу.

- Не всему слышанному верь! - Святослав отошел от Оды и сел на лавку. - Половчанка та - ханская дочь. За нее выкуп должны дать, потому и держу ее от глаз подале.

- От глаз подале, а к сердцу поближе. Не так ли, свет мой?

Святослав сдвинул брови. Не любил он оправдываться, тем более перед женой, которую лишь в постели ценил да и то до недавнего времени. Половчанка же страсть до чего хороша и в одеждах, и без одежд! Танцует так, что засмотришься, песни поет - заслушаешься. А на ложе с ней и старик помолодеет - огонь-девица!

- Как зовут-то пленницу? - допытывалась Ода. - Сколь лет ей?

- Имя у нее языческое, сразу и не упомнишь, - ответил Святослав, пряча глаза, - и про лета ее не ведаю, но по всему видать отроковица еще несмышленая.

- С тобой, сокол мой, и отроковица быстро войдет во вкус любовных утех, - с улыбкой сказала Ода.

Святослав резко поднялся.

- Дочь ханскую я на поле брани взял, - раздраженно сказал он, - что захочу, то с ней и сделаю! Донеже наложница она моя, а дальше видно будет. Ты же с фрягом своим за городом милуйся, коль люб он тебе. Ну, а ежели о вас слух срамной по Чернигову пройдет, не взыщи. Брагу евнухом сделаю, а тебя в монастырь упеку. Таков мой сказ.

Святослав повернулся и вышел из светлицы.

Этот случай еще раз подтвердил, что характеру черниговского князя были присущи рыцарские черты. Однако Ода знала, что и угроз своих муж ее на ветер не бросает, поэтому запретила Браге появляться в княжеском тереме. Запретила она генуэзцу появляться и в Спасском соборе на воскресных и иных службах. Теперь княгиня посылала Регелинду на подол, где жили все иноземные купцы, и через нее договаривалась с Брагой о встрече.

Впрочем, таким образом они встретились всего дважды. Первый раз в угловой башне детинца, второй раз в березовой роще на берегу Стрижени. Там, во время конной прогулки, княгиня и купец договорились о совместном побеге, когда Десна вскроется ото льда.

На следующую встречу генуэзец пригласил Оду на свой корабль, который был вытащен на берег рядом с судами других купцов. Брага якобы хотел показать Оде каюту, где она разместится со своим сыном, трюм, в котором сможет спрятаться в случае опасности.

Ода догадывалась, что истинная цель этого приглашения совсем иная, однако после короткого раздумья согласилась прийти. В ней продолжало жить сомнение относительно обещаний Браги оказать всемерную поддержку ей и Ростиславу. Быть может, мошенник жаждет утолить с нею свою похоть. Ода решила посмотреть, как поведет себя генуэзец, добившись своего.

На заговенье[77] перед Великим постом в гости к Святославу пожаловал Всеволод со своим семейством. Для Оды это было полной неожиданностью. Муж не сказал ей, что пригласил брата заговляться к себе в Чернигов еще давно. Это было похоже на Святослава, предпочитавшего советоваться лишь с самим собой.

Вместе с Анастасией, очаровательной супругой Всеволода, в покои Оды проник запах восточных благовоний, душистой розовой воды и мускатного ореха. Дочери Анастасии, Янка и Мария, поселились в светлице Вышеславы, а сын ее/ Владимир временно потеснил Ярослава в его комнате. Мальчики быстро подружились, благо разница в возрасте была небольшая: Владимир всего на девять месяцев был старше Ярослава.