Святославичи

Святослав ничего не ответил, лишь небрежно скривил рот, наклонившись над доской с фигурами. Ода продолжала:

- Князь Болеслав груб, неотесан, не знает ни греческого, ни латыни. Наконец, он просто безобразен внешне…

- Удон, конечно, образованнее, - усмехнулся Святослав, - только пишет с ошибками.

- Я сомневаюсь, что Болеслав вообще умеет писать! - с улыбкой бросила Ода.

- Болеслав, может, и не грамотней, зато меч в руке держит настолько крепко, что это не нравится ни венгерскому, ни германскому королю, - с намеком сказал Святослав.

После этой фразы Ода поняла, что в визите барона Ульриха и в ее настойчивости Святославу мерещатся происки германского короля и уже только из-за этого он не хочет выдавать свою дочь за саксонца. Но Ода, любившая Вышеславу всем сердцем, решила бороться до конца.

- Ежели умрет вдруг Изяслав и на киевском столе окажется вместо тебя Мстислав Изяславич, который по замашкам больше поляк, чем русич, то Болеслав поддержит скорее Мстислава, нежели тебя.

- Будет каркать, болтливая ворона! - прикрикнул на Оду Святослав, пропустивший опасный ход со стороны черных.

- Я говорю неправильные вещи? - спросила княгиня.

- «Неправильные вещи»… - передразнил Святослав. - Живешь на Руси десять лет, до сих пор толком не уразумела наш язык!

Барон Ульрих вступился за Оду:

- Русский язык, княже, очень труден для немецкий ум…

- Тебе шах, герр Ульрих, - Святослав громко стукнул ферзем по доске, начиная атаку на черного короля.

Ода скорбно вздохнула.

- Я всегда знала, что мое мнение не интересно ни моему отцу, ни моему брату, ни моему мужу. Кто дал мужчинам это бесчеловечное право ломать женские судьбы?

- Господь Бог, - не оборачиваясь на жену, ответил Святослав.

Эти слова собравшаяся уходить Ода услышала уже возле двери. Она задержалась у порога, держась за дверную ручку, и с горечью промолвила:

- Потому что Бог тоже мужчина. Саксонские послы уехали ни с чем.

Несколько дней спустя Святослав повез Вышеславу в Киев.

Прощание Вышеславы с Одой было таким слезным, что это рассердило Святослава. Князь накричал на супругу и чуть ли не силой втолкнул дочь в крытый возок.

Ода долго стояла на башне детинца, глядя на далекую размытую дождями дорогу, хотя всадники и повозки уже скрылись из глаз.

Теремные покои встретили княгиню пустотой и безмолвием. Здесь больше не зазвучит веселый голосок Вышеславы, не разольется ее задорный смех. Одиночество вдруг со страшной силой навалилось на Оду, сердце ее разрывалось от тоски.

Придя в комнату падчерицы, Ода села на стул посреди царящего там беспорядка после спешных сборов и залилась слезами. Возникшая на пороге Регелинда, не зная, чем утешить любимую госпожу, лишь тихонько притворила дверь. Увидев приближающегося Олега, служанка, сделав выразительные глаза, молча замахала на него руками и заставила повернуть обратно.

* * *

Была поздняя ночь, когда из Киева внезапно нагрянул Святослав. С ним было всего два человека: стремянной и младший дружинник. И князь, и его спутники были одеты в простую посконную одежду и темные плащи, на поясе у каждого висел меч и кинжал.

Святослав ворвался в теремные палаты словно вихрь. Он выволок из постели ничего не соображающую Оду и принялся награждать ее звучными пощечинами. Вторым же ударом Святослав разбил в кровь Оде нос. На крики княгини о помощи прибежали служанки во главе с Регелиндой, но их появление привело Святослава в еще большую ярость. Князь выхватил из-за голенища сапога плеть и бросился на служанок. Те с визгом кинулись кто куда.

Примчавшийся на шум Олег увидел страшную картину. Отец полосовал плетью свою жену, распростертую на полу спальни, приговаривая при этом что-то по-немецки. В углу невозмутимо стоял молодой дружинник со светильником в руке.

- Чего тебе? - зло спросил Святослав, увидев сына.

- Что случилось, отец? - растерянно пробормотал Олег. - Лица на тебе нет.

Святослав зловеще осклабился.

- Крепко провинилась твоя мачеха, сынок, а виноватых на Руси кнутом учат. Ступай отсель, не для твоих глаз это.

Лежащая у ног Святослава Ода приподнялась и, протянув к Олегу руки, воскликнула со слезами:

- Спаси, Олег! Он убьет меня! Это за Вышеславу…

- Цыц, греховодница! - Святослав пихнул Оду носком сапога и опять замахнулся плетью.

Олег заслонил собой мачеху.

- Остынь, отец, а уж потом наказывай, - торопливо заговорил он. - Эдак ты глаза выхлестнешь супруге своей, и так живого места на ней не оставил.

- А ты чего путаешься не в свое дело, щенок! - закричал Святослав. - Убирайся с глаз моих! Всякий молокосос будет мне указывать!

Губы Олега задрожали.

- Никуда я не уйду, отец. Бей меня! Я вину Оды на себя беру.

- Ах ты, заступничек, язви тебя! - Святослав щелкнул плетью по сапогу и отошел к окну.

Гнев, получив выход, понемногу оставлял Святослава.

Олег почувствовал, как Ода целует ему руку, орошая ее горячими слезами и еще чем-то теплым и липким. Он отнял руку и увидел на ней кровь. Олег помог Оде подняться с полу, ноги не держали ее и княжичу пришлось усадить мачеху на край постели.