Святость и соблазн

— У меня нет ничего, кроме обрывков воспоминаний, да и те, если честно, возможно, чужие. Мое будущее так же неопределенно, как и прошлое. Зато у меня есть настоящее, и оно мне необходимо. Настоящее с тобой.

Руперт ласково взял ее лицо в ладони.

— Ты совершенно права, — сказал он. — У нас действительно есть настоящее, поэтому не стоит тратить время понапрасну.

Минуту он хранил молчание, и ее охватила паника: не слишком ли она поторопилась, не слишком ли во многом призналась. Но Руперт был человеком проницательным, ему не понадобилось долгих раздумий, чтобы понять: ее податливость, охота, с которой она идет на сближение с ним, выдает нечто большее, чем обыкновенное стремление утолить физический голод тела.

— Флоренс, дорогая… — прошептал он и, положив руки ей на талию, прижал к себе так, чтобы она смогла почувствовать, насколько сильно он возбужден. — Вряд ли существует что-либо на свете, чего бы я желал больше. Я давным-давно понял, что секс ради секса не имеет никакого смысла, не доставляет истинного удовольствия. Я всегда занимался любовью только с теми женщинами, которые не только нравились мне и вызывали желание, но и внушали уважение… Однако уже перестал верить в то, что когда-нибудь найду женщину, которую смогу полюбить по-настоящему. И вот встретил тебя… А какие чувства испытываешь ты?

Руперт нежно провел пальцем по ее приоткрытым губам.

— Не знаю, — призналась Флоренс. — Знаю только, что я хочу тебя… Мне трудно свыкнуться с этой мыслью. Ведь мне даже неизвестно, что было у меня в прошлом… Может быть…

— Мне не следует тебя торопить… Я должен подождать…

— Нет, — пылко возразила Флоренс. — Нет! — И взглянула на него умоляющими глазами, которые говорили то, что не решались сказать ее губы.

— Да, — произнес он наконец, как будто отвечая на невысказанный вопрос. — Может быть, сегодняшний день предназначен стать для нас высшей точкой жизни. Хотя… — Руперт внезапно нахмурился, и она доверчиво и вопросительно взглянула на него.

— Что?

— Ничего, — мягко сказал он, улыбнувшись. — Абсолютно ничего.

Внезапно Флоренс ощутила странную неловкость и неуверенность в себе, как будто не представляла, что делать дальше. А как же возлюбленные из ее снов?.. Но сейчас было не время вспоминать о них. Оставалось надеяться на инстинкты.

Однако все же странно, что она, взрослая женщина в расцвете лет, не испытывая ни малейшего стеснения, призналась в том, что хочет заняться с ним любовью, а теперь вдруг засмущалась, как школьница.

— Флоренс…

Она подняла на него глаза.

— Что? — Может, он ждет, что она предложит пойти в спальню?

Взяв за руку, Руперт улыбнулся и переплел ее пальцы со своими. Его рука была сильной, твердой и надежной.

— Знаешь, ты ведь не должна это делать, — тихо сказал он. — Не должна, если не хочешь.

— Но я хочу, — заверила его Флоренс дрожащим от волнения голосом. — Хочу, но никак не могу избавиться от непонятного страха.

— Если тебе это поможет, то знай, что я тоже боюсь, — признался Руперт.

Флоренс недоверчиво посмотрела на него.

— Ты?

— Да, я. Мне так хочется доставить тебе удовольствие… но я боюсь проиграть сравнение с теми мужчинами, что были в твоей жизни. Каким бы ни было твое прошлое, знай, что ты не можешь оставить мужчину равнодушным, если только в его жилах течет кровь, а не вода…

Губы Руперта были совсем рядом. Флоренс видела, как они шевелятся, но не слышала произносимых слов. Ею владело лишь одно желание — овладеть ими. Как будто прочитав ее мысли, он замолчал, наклонил голову и легко коснулся ее рта.

Тотчас же по ее телу прокатилась сладостная волна, губы раскрылись навстречу в слепом, инстинктивном желании.

— Флоренс…

Руперт привлек ее к себе, и, издав негромкий горловой стон, она в нетерпении крепче прижалась к нему. Ей хотелось, чтобы этот поцелуй никогда не кончался. Истомившееся тело впитывало знакомые только ему ощущения, как высохшая земля долгожданную дождевую влагу.

И когда руки Руперта двинулись вверх, Флоренс инстинктивно отстранилась, предоставляя им доступ к своей груди. Но он вдруг остановился, вызвав у нее возглас разочарования.

— Тсс… все в порядке, — сказал он и, осторожно отбросив упавшие на ее лицо волосы, покрыл его легкими ласковыми поцелуями.

Почувствовав его пальцы на пуговицах своей блузки, Флоренс затрепетала от возбуждения. И еще прежде, чем Руперт обнажил шелковистую белоснежную кожу груди, соски ее отвердели, а лицо и шею залила краска пульсирующего внутри желания.

Взгляд его был столь страстен, а ласки так нежны, что она чуть не задохнулась от восторга. Сам Руперт не пытался скрывать собственной эмоциональной реакции и, рухнув в ближайшее кресло, усадил Флоренс к себе на колени. Стоило его теплому дыханию коснуться обнаженной кожи, как Флоренс наполнил такой водоворот чувственных ощущений, что не оставалось ничего другого, как только сжать его голову в своих ладонях и притянуть ближе к своей жаждущей ласки груди.