Сам текст ЖК не может здесь быть предметом исследования в большей степени, чем это сделано выше, и в иных аспектах, чем те, которые были выбраны. Тем насущнее исследование структуры
текста этого жития. Представляется, что несмотря на высокую, однако чаще всего несколько обще–абстрактную, в целом, оценку ЖК многими исследователями, этот текст все–таки не оценен по достоинству именно как текст сам по себе, в одиночестве, составляющий особый класс текстов в славянской и русской агиографии. Структурный аспект ЖК помог бы обнаружить и те преимущества текста, которые, как правило, ускользают от внимания исследователей–текстологов, лингвистов, филологов, литературоведов, историков, богословов и т. п. Вместе с тем анализ структуры ЖК позволил бы более конкретно и объемно подтвердить и развить далее то, что считается общеизвестным, — весьма значительную, во многих случаях латентную сложность текста; «умышленность» его композиции, которая на поверхностный взгляд определяется только последовательностью описываемых событий, но на самом деле, на глубине, и некиим движением общих идей; весьма изощренную структуру состава текста (его мозаичность, включение в него цитат и отсылок к текстам самого Константина, Григория Назианзина и др., не говоря уж о ветхо- и новозаветных цитатах; тематическую и количественную (объем частей) пульсацию выделяемых глав в составе целого: распределение объемов, подъемы и каденции, ритм пауз, систему мотивировок переходов от одной части к другой и т. п.); поэтические достоинства текста, более того, само определение сферы «поэтического» в тексте, репертуар поэтических средств; выделение стихотворных вкраплений в текст или, по крайней мере, ритмизованных стихообразных; роль нарративных структур; синтезирование жанровых принципов; логику развивающегося движения идей; источниковедческое значение ЖК (проблема «текстов в тексте»); высокую степень историчности текста и, конечно, исключительность интеллектуального, философско–богословского уровня среди других образцов славянской агиографии и т. п. Как ни покажется это парадоксальным, но многие эти особенности текста и его преимущества в данном случае предопределены личностью его героя — Константином Философом. Тем ценнее ЖК для нас: какой святой, такое и житие — этот принцип, действующий далеко не во всех случаях, в этом вполне действителен, но с одной оговоркой — соответствие жития и святого предполагает высокую степень общей соотнесенности этих явлений, но не самих их масштабов. В случае ЖК его герой, конечно, принадлежит иному уровню явлений, нежели текст о нем.ЛИТЕРАТУРА
Аверинцев, С. С.
1970 «София».
1988 Византия и Русь: два типа духовности.
Ангелов, Б.
1974 «Химн от Кирил Философ в чест на Климент Римски», в кн.: Б. Ангелов.
Ангелов, Д.
1963 «Кирил и Методий и византийската култура и политика», см.
Антонова, В. И. и Мнева H. Е.
1963
Арциховский, А. В.
1948 «Изображение на новгородских монетах».
Барац, Г. М.
1927 «Кирилло–Мефодиевские вопросы. Образцы еврейского элемента в произведениях, приписываемых св. Кириллу», в кн.: Барац Г. М. С
Бердяев, Н. А.
1991 О русской литературе. Екатеринбург.
Бернштейн, С. Б.
1984 1984 Константин–Философ и Мефодий. Начальные главы из истории славянской письменности. М.
Бильбасов, В. А.
1868 1868
1871
Бодянский, А. М.
1855 1855 О времени происхождения славянских письмен. М.
Богданова, Н. М.
1991 1991 «Херсон в X–XV веках. Проблемы истории византийского города», в кн.:
Брюсова, В. Г.
1977 «Толкование на IX притчу Соломона в Изборнике 1073 г.», в кн.:
Булгаков, Прот. Сергей.
1917 1917 См. 1994.
1927 1927 Купина Неопалимая. Опыт догматического истолкования некоторых черт в праславянском почитании Богоматери. Париж.
1930 1930 Иконы и иконопочитание. Париж.
1935 София, Божественная Мудрость. Париж.
1945 Невеста Агнца. О богочеловечестве. Часть III. Париж.
1970 1970 Православие. Очерки учения Православной Церкви. Париж [см. 1991].
1973 Гонение на Израиль.