Святотатство

Лицо эдила, выражавшее усталость и уныние, на мгновение просветлело. Слова мои означали, что он может попросить меня об ответной услуге, а подобный неписаный договор имел немалое значение, в особенности когда речь шла о столь влиятельных семьях, как Метеллы и Домиции.

— Я с радостью выполню твою просьбу, сенатор, — ответил он.

— Благодарю. Мой дом находится в Субуре. Твой посланник может спросить первого встречного, и тот укажет ему, где меня искать.

Выйдя из палатки, я первым делом убедился, на месте ли мой кинжал и цестус. Судя по тому, как развивались события, человек, вооруженный ножом и молотком, должен был в самом скором времени снова возникнуть на моем пути.

На мой взгляд, в Риме нет храма красивее, чем храм Кастора. Он был построен четыре столетия назад, в благодарность за победу, ниспосланную римлянам у озера Регилл. В действительности он посвящен Кастору и Поллуксу, но, упоминая о храме, никто не дает себе труда произносить имя бедняги Поллукса, которого, подобно Рему, постигла та же участь полузабытого второго близнеца.

На ступеньках портика, меж двух стройных колонн, я увидел Юлию. На ней было перехваченное поясом платье бледно-шафранового цвета и палла — длинное покрывало более темного оттенка. Единственным ее украшением служило ожерелье из золотых и янтарных бусин. «Трудно представить женщину, менее похожую на Клодию», — мысленно отметил я. Для меня это было величайшей похвалой. Заметив меня, Юлия улыбнулась, сверкнув превосходными зубами.

— Ты пришел раньше времени, — сказала она. — Солнце еще не село.

— Мне не терпелось вновь увидеть тебя, — признался я и обвел глазами портик, где, кроме нас, не было ни души. — На этот раз твоя бабка не прячется за колоннами?

— Об этом можешь не волноваться, — откликнулась Юлия. — Дома считают, что я отправилась навестить тетку, живущую во Дворце весталок.

— Одна из моих теток тоже живет там, — сообщил я, хотя в этом не было ни малейшей надобности.

— Я действительно там побывала, так что лгать не придется, — продолжала Юлия. — Вот только не стала задерживаться у тетки слишком долго.

— Уверен, эта маленькая хитрость не вызовет гнева богов, — заявил я. — Если позволишь, я, чтобы не забыть, сразу задам тебе вопрос. Когда ты сказала, что в ночь ритуала в доме Цезаря побывала Фульвия, ты имела в виду младшую, ту, что обручена с Клодием?

— А какую же еще? — пожала плечами Юлия. — Старшая Фульвия в прошлом году с позором выслана из города. Той ночью, прежде чем незамужние женщины удалились, я видела Фульвию-младшую. Она очень красива. Я не верю скверным слухам, которые о ней распускают. Столь юное создание не может быть таким порочным.

— Боюсь, на этот счет ты ошибаешься, — усмехнулся я. — Некоторые люди порочны с самого рождения. С течением лет они лишь набирают опыт и приучаются скрывать свою сущность. Вчера я познакомился с Фульвией и сразу понял, что лучшую пару Клодию подобрать невозможно. Надеюсь, в самом скором времени любящие супруги прикончат друг друга. Но горе всему Риму, если эта чета оставит после себя потомство.

Юлия беззаботно расхохоталась.

— Меня ужасно забавляет твоя склонность к преувеличению, Деций, — сказала она.

Бедная простодушная девочка, вздохнул я про себя. Знала бы она, как далек я от преувеличений.

— Скажи, а чем в ту ночь занимались незамужние женщины? Или это тоже запретная тема?

— Нет, почему же. Ритуалу предшествует особая церемония, во время которой мы призываем богиню. После того как начинается само таинство, незамужние женщины удаляются. Обычно мы сидим в дальних комнатах и развлекаемся болтовней. Так было и на этот раз — до тех пор, пока всех не переполошило известие о вторжении Клодия.

— Понятно, — кивнул я.

— Разве тебе не интересно, что мне удалось узнать? — нетерпеливо спросила Юлия.

— С чего ты взяла? Я просто умираю от любопытства!

— Тогда почему ты ведешь себя как мужчина?

В устах Юлии это прозвучало тяжким обвинением.

— Я веду себя как мужчина, потому что таковым и являюсь, — усмехнулся я. — Но скажи мне наконец, что ты выяснила?

— Выяснила, каким образом Клодий проник в дом.

— Замечательно. Но мы уже знаем, что он переоделся женщиной.

— Да. Но прибыл он не с остальными. Это произошло позднее, когда таинство уже было в самом разгаре. Он вошел в дом вместе с торговкой, которая принесла листья лавра.

— Листья лавра? Ты имеешь в виду лавровые венки?

— Нет, именно листья. Их вымачивают в различных жидкостях согласно древним рецептам. А потом, когда ритуал входит в завершающую стадию, женщины жуют эти листья. И тогда, насколько мне известно, они… скажем так, становятся свободнее.

— Представляю, что там происходит, — буркнул я. — Почтенные римские матроны резвятся, точно толпа менад.

Тут меня озарила внезапная догадка:

— Эта женщина, с которой вошел Клодий — та, что привезла листья, — ты случайно не знаешь ее имени?

— Откуда мне знать имя простой травницы? — пожала плечами Юлия. — Это так важно?

Я прислонился к колонне и потер глаза. В висках у меня начала пульсировать боль.