Святые Горы (сборник)

Показательно признание шефа жандармов в свете отношений Булгарина и «Пчелы» к Пушкину, и показательно потому, что оно исходит от самого Бенкендорфа. Датировка письма свидетельствует о многом. Самая острая полемика между Пушкиным и Булгариным относится к 1830 и 1831 годам. Глумливый булгаринский «Анекдот» о некоем фанцузском поэте, шулере и безбожнике, опубликован в «Пчеле» 11 марта 1830 года. Словом, Бенкендорф признает газету правительственной в разгар яростных атак на Пушкина и в эпоху его борьбы с царем за публикацию «Бориса Годунова». Именно с Булгарина и именно в «годуновскую» эпоху начались откровенные поиски «подставной пики», и первой такой пикой был Фаддей Венедиктович. Нет сомнения, Бенкендорф в определенный период лелеял надежду, что газетная полемика перейдет в рукопашную. Фаддей Венедиктович сперва казался удобной фигурой. Его нерусское происхождение и французское «прошлое» давало правительству преимущества и сулило немалые выгоды. С Булгариным можно было не церемониться. Принято считать, что Бенкендорф активно поддерживал редактора «Северной пчелы» в его схватке с Пушкиным. Ясно также, что полицейские интересы у Булгарина превалировали над литературными, иначе ему бы никто не позволил действовать столь откровенно. Если учесть события, которые развернулись позднее, следует изменить взгляд на тайный смысл внешне аполитичных атак. Журнальные дрязги и коммерческие соображения правильнее отодвинуть на второй план. Булгарина подталкивали к враждебным и раздражающим Пушкина маневрам и всячески стимулировали их. Другое дело, что Фаддей Венедиктович не сумел или не захотел сыграть роль до конца, обманув надежды III отделения. Стерпев от Пушкина немало, он отступил и, очевидно, тем уберег себя от еще большего позора или даже проклятия. Благоразумие взяло верх, и Булгарин не совершил попытку расширить границы конфликта. Однако, проиграв по всем пунктам, Фаддей Венедиктович потерял благоволение начальства.

Не вызывает сомнения факт, что Булгарин обокрал Пушкина, познакомившись с мятежным «Борисом Годуновым», а Бенкендорф и III отделение в том ему потворствовали. Пушкин же, добивая Булгарина-Видока и раскрывая его связи с жандармерией, боролся за напечатание романтической трагедии, завершенной еще накануне декабрьского восстания.