Святые грешники

– С населением очень трудно работать. Население находится в шоковом состоянии.

Разгорелась бурная полемика.

– Коммунисты, – начал гасить страсти Ручников, – живут в другом измерении. При чем здесь диверсия? Дело-то идет о жизни крестьян. При советской власти было то же самое. Давайте закругляться. Спасибо вам за информацию о происходящем на сельскохозяйственном фронте. Будем переходить к другим вопросам. Нам еще предстоит утвердить мировых судей.

Дубравин полистал толстенный «гроссбух». Нашел нужную страницу со списком.

В это время к трибуне вышел областной судья – маленький, «замороженный» человечек с продолговатым, как у кузнечика, лицом. И фамилия у него подходящая – Богомол. Дубравин уже немало знал и о нем. О том, что он создал систему, в которой за любое решение суда – праведное и неправедное – надо давать на лапу. Но, как говорится, не пойман – не вор. Знать – одно. А вот доказать…

За этим судьей выплыли на сцену (или подиум) кандидаты. В основном – женщины. Иван Иванович начал процесс представления этих новых вершителей судеб по очереди:

– Калинина Елена Ивановна представляется на должность мирового судьи Пролетарского района.

На несколько шагов вперед вышла молодая статная женщина, одетая по такому торжественному случаю в брючный деловой костюм, но с выглядывающей из-под пиджака кружевной блузочкой.

Дубравин машинально отметил: «Это сколько же сил и времени она сегодня потратила, чтобы принарядиться. А делов-то всего на несколько секунд! Женщины есть женщины».

Ручников тем временем задал вопрос залу:

– По Елене Ивановне вопросы имеются? Нет? Тогда голосуем.

Дубравин, как и все депутаты, нажал кнопку «за». На экране загорелся результат: «Единогласно».

– Решение принято. Поздравляем вас со вступлением в должность.

Конвейер работал быстро и бесперебойно. Не прошло и четверти часа, как все кандидаты стали судьями. Как говорится, из гадких утят да в белых лебедей.

Теперь дума перешла к основным вопросам. К голосованию по предложенным законопроектам. Здесь тоже существовал свой, уже отлаженный годами порядок действий.

На трибуну поднялся хорошо и модно одетый, красивый и ухоженный седовласый немолодой мужчина. Дубравин знал его. Это был Иван Пичугин. Предприниматель, один из тех активных людей, кто в годы безвременья не дал загнуться делу. По молодости лет он был в рядах демократов. Участвовал во всех перипетиях политической борьбы. Не раз рассказывал Дубравину, какие баталии разворачивались тогда в думе: «Мы, бывало, по три дня с утра до позднего вечера согласовывали повестку заседания».

Но сейчас другие времена. И он дал информацию по простому и понятному всем депутатам изменению в бюджете:

– Уважаемые коллеги! Предлагается внести изменения в бюджет нашей области в доходной части. В связи с дополнительными средствами, которые поступают к нам из федерального бюджета, наши доходы увеличиваются на один миллиард двести двадцать восемь миллионов рублей. Из них получено на модернизацию школьного образования восемьсот семьдесят миллионов. Триста семьдесят восемь миллионов – на детские дома. А также средства на софинансирование федеральных программ. Но учтите, если мы их не используем по назначению, то эти средства будут изъяты из бюджета…

У оппозиции уже тут же возникли вопросы:

– Вот тут я вижу, что мы сокращаем расходы на сто тридцать шесть миллионов рублей. Это что значит? – спросил молодой и единственный в зале справедливоросс.

С трибуны ему пояснили:

– Это идет сокращение какой-то ненужной управленческой структуры в правительственном аппарате.

– А вот здесь, – возразил ему главный коммунист-оппозиционер, – новые деньги отпускаются на областной телеканал. А кто вообще смотрит этот телеканал? Мне кажется, надо рассмотреть вопрос о его существовании на профильной комиссии!

Его риторическое предложение повисло в воздухе. Все прекрасно понимали, что никто рассматривать его не будет. Потому как губернский информационный блок строился для того, чтобы освещать деятельность нового губернатора…

Зато когда разговор коснулся денег по онкоцентрам и больницам, дискуссия разгорелась с новой силой. Теперь уже в нее включился председатель думы:

– Валентин Петрович! Мы бабушкам ничего не сокращаем. Идет изменение структуры!

Перепалка затихла. Дальнейшее голосование прошло гладко. И повестка дня активно двигалась к концу. До тех пор, пока снова не всплыли поправки к закону об аренде городской собственности. Те самые, о которых Дубравина предупреждал его помощник. Чтобы перепроверить информацию, Александр обернулся к своему соседу, директору крупного предприятия и старейшему депутату, крепкому семидесятилетнему мужчине с жестким ежиком волос и железным рукопожатием тяжелоатлета. Спросил, притворяясь, что ничего не знает:

– А зачем увеличивать эти площади под аренду? Какая разница?

И старый зубр объяснил:

– Мэр и его шайка используют такую схему пользования городской собственностью.

– И кто же за этим стоит? – заинтересованно спросил Дубравин.