Святые и порочные

«Забравши в свои руки власть в ростовско-суздальской земле, Андрей ловко пользовался всеми обстоятельствами, чтобы показывать свое первенство во всей Руси; вмешиваясь в междоусобия, происходившие в других русских землях, он хотел разрешать их по своему произволу. Главною и постоянною целью его деятельности было унизить значение Киева, лишить древнего старейшинства над русскими городами, перенеся это старейшинство на Владимир, а вместе с тем подчинить себе вольный и богатый Новгород. Он добивался того, чтобы, по своему желанию, отдавать эти два важнейших города с их землями в княжение тем из князей, которых он захочет посадить и которые, в благодарность за то, будут признавать его старейшинство…»

По большому счету, Боголюбскому было все равно, кто будет княжить в Киеве и Новгороде – главное, чтобы это были его ставленники. Пропустим длинный перечень усобиц, кипевших на соседних с его владениями землях – он займет немало страниц даже в простом перечислении имен, дат и названий. Боголюбский не гнушался заключить союз со вчерашними врагами, чтобы низвергнуть того, кто не люб ему сегодня. Причем мог помочь вернуться на удел тому, чьего изгнания добивался прежде. Когда умер княживший в Киеве Ростислав, сумевший поладить с Боголюбским, на его место был избран Мстислав Изяславич – сын того самого Изяслава Мстиславича, который сумел вернуть себе Киев, отбив его у Долгорукого (и лишь смерть Изяслава позволила Юрию добиться своей цели). Андрей ненавидел Мстислава, да и тот «был не из таких, чтобы угождать кому бы то ни было, кто бы вздумал показать над ним власть». Сыграв на противоречиях между князьями, Боголюбский сумел собрать войска 11 князей. В марте 1169 года объединенные силы подошли к Киеву. После двухдневной осады Киев сдался, князь Мстислав бежал. Город был, как писал Костомаров, опираясь на доступные ему источники, «весь разграблен и сожжен в продолжение двух дней. Не было пощады ни старым, ни малым, ни полу, ни возрасту, ни церквам, ни монастырям. Зажгли даже Печерский монастырь. Вывезли из Киева не только частное имущество, но иконы, ризы и колокола. Такое свирепство делается понятным, когда мы вспомним, как за двенадцать лет перед тем киевляне перебили у себя всех суздальцев после смерти Юрия Долгорукого; конечно, между суздальцами были люди, мстившие теперь за своих родственников; что же касается до черниговцев, то у них уже была давняя вражда к Киеву, возраставшая от долгой вражды между Мономаховичами и Ольговичами… Андрей достиг своей цели. Древний Киев потерял свое вековое старейшинство. Некогда город богатый, заслуживавший от посещавших его иностранцев название второго Константинополя, он уже и прежде постоянно утрачивал свой блеск от междоусобий, а теперь был ограблен, сожжен, лишен значительного числа жителей, перебитых или отведенных в неволю, поруган и посрамлен от других русских земель, которые как будто мстили ему за прежнее господство над ними. Андрей посадил в нем своего покорного брата Глеба, с намерением и наперед сажать там такого князя, какого ему будет угодно дать Киеву».

Спустя год Мстислав сумел собрать силы и вернуться – горожане открыли ему ворота без боя. Глеб бежал. Но через месяц он вернулся и привел половцев – и Мстислав, брошенный вчерашними союзниками, покинул Киев, на этот раз навсегда – спустя несколько месяцев он умер на Волыни. Впрочем, Глеб Юрьевич пережил его всего на год.

Но тогда, в марте 1169 года, от Киева войско Боголюбского и его союзников двинулось к Новгороду – это был удобный момент, чтобы подмять богатый и свободолюбивый город. То, что там княжил сын Мстислава Изяславича Роман, было лишь дополнительным поводом. Однако поход окончился полным провалом – едва насчитывавшее 400 человек новгородское ополчение разбило 7-тысячное войско Боголюбского. Пленных было так много, что новгородцы продавали суздальцев «втрое дешевле овец», как писал В.О. Ключевский. Любопытно, что икона Богоматери, позже названная Знаменской и с помощью которой якобы отогнал войско будущего святого Андрея новгородский архиепископ Иоанн, тоже впоследствии признанный святым, во времена Костомарова и Ключевского относилась к числу самых почитаемых в России икон Божьей Матери.