Некоторые отечественные историки с легкостью устраняют противоречие, объясняя подобное расхождение тем, что ливонский источник учитывает только братьев ордена, а русский – также их слуг и простых воинов («не-рыцарей»). Напомню, что убитых, пленных и просто разбежавшихся эстов и чудинов никто не считал вовсе. Так что если учитывать общее число участников Ледового побоища с каждой из сторон, то еще неизвестно, чье войско поредело в большей степени – как «просто по числу голов», так и в процентном отношении.
И все же если войско ордена действительно насчитывало не менее 10 тысяч человек, почему оно дрогнуло и побежало, потеряв едва ли 5 % своего личного состава, пусть даже это была самая боеспособная его часть? Известные нам детали битвы позволяют сделать вывод, что новгородцы пропустили в ловушку авангард из немцев-кнехтов, чудинов и собственно рыцарей, после чего фланговые отряды замкнули кольцо окружения, отсекая арьергард. Вряд ли новгородцы, возглавляемые таким выдающимся полководцем, имея к тому же численный перевес, стали бы окружать меньшую часть войска. То есть общая численность задействованных в битве сил явно завышена в несколько раз, даже если данные о немецких потерях в русских источниках достоверны.
И еще один миф, родившийся в XVI веке и крепко вросший в массовое сознание благодаря снятому в 1938 году фильму «Александр Невский». Это миф о том, что большинство рыцарей погибло, просто провалившись под лед. Весна, мол, на дворе была, лед тонкий. Однако сторонники этой сказки забывают, что русский дружинник в полном вооружении в массе мало уступал немецкому рыцарю, так что наверняка ушел бы под лед вместе с ним – однако никто не говорит об утонувших русских воинах. Да и немцы не в первый раз шли в бой в тех краях, так что, если бы лед был слишком тонким, они бы поняли это еще до начала сражения. Если они сунулись на лед, значит, были уверены в его прочности. Относительно ровный лед был для них весьма удобен, так как облегчал разгон тяжелому всаднику. Впрочем, возможно, что сражение и вовсе происходило на берегу, и лишь отступали немцы по льду озера…
Все же – насколько выдающимся событием является Ледовое побоище? Увы, но это было достаточно обычное сражение тех времен, хотя для ордена оно действительно означало конец неудачной кампании 1240–1242 годов. Если судить по «Хронике Ливонии» (написанной в 1225–1227 годах Генрихом фон Леттландом), в русских походах в Прибалтику в первой четверти XIII века, как правило, участвовало примерно столько же воинов, сколько Александр привел к Чудскому озеру. Потери сторон в Ледовом побоище также не были запредельными. Для сравнения, битва при Сауле (ныне – город Шяуляй в Литве) в 1236 году проделала в ордене меченосцев куда большую дыру – от рук литовцев, заманивших конных крестоносцев на болотистую местность, погибли магистр ордена и 48 братьев-рыцарей, после чего остатки меченосцев вынуждены были влиться в Тевтонский орден. К слову, из той битвы вышли живыми лишь два десятка из двух сотен псковичей, воевавших в тот раз на стороне меченосцев (результат попыток псковских бояр наладить отношения с орденом, чтобы воспрепятствовать поглощению Пскова Новгородом). Советские историки очень не любили вспоминать про эту битву, поскольку она не вписывалась в миф о том, как народы Прибалтики вместе с русскими били немецких псов-рыцарей (а тут русские вместе с немцами и эстонцами пытались побить литовцев… неудачно). А битва при Раковоре в 1268 году была грандиознее как по численности войск, так и по числу потерь – с немецкой стороны в ней погибло больше, чем участвовало в Ледовом побоище. Но ее тоже задвинули подальше, поскольку в ней отличился псковский князь Довмонт (крещеный Тимофеем), неудачливый конкурент Миндовга в борьбе за власть в Литве.
Однако вернемся к Ледовому побоищу и его последствиям. В 1243 году орден был вынужден подписать перемирие с Новгородом и отказаться от всех территориальных претензий. Впрочем, десять лет спустя тевтонцы снова попытались завоевать Псков. Об этом, возможно, еще вспомним, но пока жизнь будущего святого делает очередной крутой поворот…