Святые и порочные

Что касается главного детища Ефрема – Перекомского монастыря, – то и тут концы с концами не сходятся. Новгородская первая летопись младшего извода сохранила запись о завершении строительства Верондовского Спасо-Преображенского монастыря и Спасо-Преображенской церкви в нем в 1407 году по распоряжению Иоанна, архиепископа Новгородского в 1389–1415 годах. Новгородская третья летопись, выполненная в XVII веке, говорит о постройке храма Николая Чудотворца во все том же 1407 году во все той же обители. То есть в лучшем случае Ефрем лишь возобновил монашескую жизнь в этом месте (вероятно пришедшем в запустение), но никак не стал ее основателем.

Автор жития не раз дает повод считать, что текст написан уже после канонизации святого Ефрема. О посылании иноков якобы к Василию III уже говорилось выше, есть в житии и иные анахронизмы. Например, говоря о том, что Ефрем, почувствовав близкую кончину, поручил судьбу Перекомской обители новгородскому архиепископу, агиограф именует архиепископа Пименом, хотя Пимен был архиепископом в Новгороде в 1552–1570 годах. И так далее, и тому подобное.

Иначе говоря, мы имеем дело с полулегендарным историческим персонажем, который куда как менее реален, чем, например, Леонтий Ростовский, хотя тот и жил на триста лет раньше. Вероятно, Ефрем Перекомский действительно существовал, но кто знает, есть ли хотя бы крупица правды в том, что о нем написано? В.О. Ключевский писал, что автор жития Ефрема (в его основной редакции) «почти целиком переписал житие Александра Свирского, поставив только другие имена лиц и мест и кое-где слегка изменив ход рассказа. Это, конечно, делало неизбежными искажения действительных событий, чем объясняется множество противоречий, которые легко заметить при чтении жития».

То есть житие Ефрема Перекомского отражает что угодно, только не его подлинные жизнь и деяния – в основе это житие совсем другого святого, увешанное деталями биографий двух, если не трех Ефремов – и не подкреплено ни одной строкой в летописях. Иначе говоря, чем-чем, а историческим документом это житие не является ни в малейшей степени…

Кирилл Новоезерский

Иеромонах Кирилл, основатель монастыря, получившего впоследствии название в его честь, канонизированный в лике преподобного. Один из самых известных и чтимых русских святых.

Он не был ни греком, ни немцем. Кирилл происходил из небогатой дворянской семьи Белых, хорошо известной в те времена в родном Галиче. С детства он проявлял интерес не к играм, а к церковным службам, к духовной литературе, любил уединение. Однако родители не ожидали, что достигнув 15-летнего возраста, их послушный и богобоязненный сын вдруг внезапно исчезнет. Встревоженные отец и мать приложили все усилия, чтобы раскрыть это загадочное исчезновение, и хотя уже перестали верить, что он жив, не прекращали поиски. И нашли. Случайно забрел к ним старец, знавший, где находится их сын.

Кирилл отыскался во Введенском монастыре у преподобного Корнилия Комельского и, как оказалось, уже принял монашеский постриг. Родители увидели в поступке сына знак для себя и простили его ослушание. Мать решила принять постриг сына, а отец отправился в монастырь, чтобы увидеть сына и передать часть имения своего в дар обители. Увидев перемену, произошедшую в сыне, он возжелал также принять постриг и остаться рядом с ним. Вскоре они получили известие о смерти матери Кирилла. Кирилл распорядился раздать оставшееся имущество нищим, а крепостных отпустить на волю. Отец его умер три года спустя. Оплакав его, Кирилл сказал себе: «И я смертен» – и усугубил свои подвиги. Он усердно исполнял самые тяжелые монастырские работы, с благоговением стоял в храме, беспрекословно повиновался не только игумену, но и всей братии, изнурял себя постом, упражнялся во бдении, молитвах, пении псалмов, все свое немногое свободное время отдавал чтению слова Божия и житий святых. Оградив себя кротостью и смирением, Кирилл не имел на земле другой заботы, кроме заботы об угождении богу. Движимый стремлением все к большему и большему духовному совершенству, он задумал покинуть обитель и поселиться в пустыне. Получив одобрение своего намерения от преподобного Корнилия, Кирилл помолился и вышел тайно из монастыря в одной рваной одежде.

Не выбрав еще себе места для такого уединения, решил он посетить иные обители, дабы поклониться их святыням. И пошел сначала на север, к океану. Скитаясь в горах и лесах, питаясь грибами, травой и сосновой корой, видя более диких зверей, чем людей, обошел он все Поморье. Покинув север, он направился в ближние к Москве земли, потом дошел до Новгорода и Пскова, везде посещая святые места. Но нигде не заходил Кирилл в мирские дома и не принимал подаяния, кроме малого количества пищи. Днем странствовал, ночи же проводил в молитве и пении псалмов. В храмы всегда приходил к началу пения и с точностью исполнял церковные уставы. Ходил в заплатанной одежде и босой, страдая от мороза, солнца, дождя, комаров и других насекомых, и изнурял себя постом и жаждою.