Святые отцы Церкви и церковные писатели в трудах православных ученых. Святитель Григорий Богослов. СБОРНИК СТАТЕЙ

Префект Назианза, по изображению Григория, был хорошим христианином, который «со Христом начальствовал» (Χριστῷ συνάρχεις), «лучший из начальников», любивший особенно Слова Григория. Проповедник убеждает его к страху присоединить кротость, растворить угрозу надеждой, показать милость виновным. «Христос дал тебе меч не действовать, а лишь угрожать».[812] В человеке всего более божественно то, что он может благотворить. «Ты можешь стать богом, ничего не сделав (τούτο ἔχει μάλιστα θείον ἄνθρωπος, τὸ εὐ ποιεῖν; ἐξεστί σοι Θεὸν γενέσθαι μηδὲν πονήσαντι, μὴ πρόῃ τὸν καιρὸν τῆς θεώσεως). Ничто да не убеждает тебя быть недостойным власти, ничто да не отклоняет тебя от милосердия и кротости – ни обстоятельства, ни властитель, ни страх, ни опасение высших начальников… Старайся приобрести благоволение свыше. Дай взаим Богу милосердие»[813] и т. д.

В 374 году скончался (в марте или апреле) отец Григория, почти столетний старец. Св. Григорий, не просто любивший своего отца, но благоговевший пред ним, что постоянно выражается в его проповедях, сказал ему похвальное Слово, в котором сначала обращает речь к присутствовавшему при этом Василию Великому, приглашая его из жизни почившего извлечь назидательные уроки, потом подробно излагает обстоятельства жизни отца и черты его характера. Лучшие места в проповеди – заключительное обращение к отцу, исполненное трогательной нежности, и задушевное утешение старицы-матери.

Вскоре после смерти отца Григория жители Назианза были обложены налогами, особенно обременительными для низших классов, и эти налоги собирал товарищ Григория по школе, некто Юлиан. Григорий, еще не оправившийся от тяжкой потери – смерти отца, тем не менее усердно и письмами, и в Слове, сказанном в церкви, ходатайствует об облегчении участи родного города. В Слове он с высоким одушевлением подробно развивает христианский взгляд на задачи жизни, на взаимные права и обязанности людей: «Не судите судей, не предписывайте закона законодателям. Да не замышляет стать головой тот, кто с трудом служит рукой или ногой; да не нарушается закон подчинения, которым держится и земное, и небесное, чтобы чрез многоначалие не дойти до безначалия. Градоправители, воздадите кесарева кесаревы и Божие Богови, Емуже дань, а емуже страх. А когда говорю „страх“, запрещаю любостяжание. Будем праведный суд судить, измем нища и убога, помилуем вдовицу и сироту; не презрим просящего у нас крох со стола; не будем предаваться забавам, когда другие злостраждут, не погнушаемся подобным себе рабом… будем подражать Владыке, Который велит восходить солнцу для добрых и злых и всех одинаково питает дождем. Не дозволим себе обогащаться нищетой других; не смешаем богатства своего с чужими слезами, от которых оно, как от моли и ржавчины, пропадет… А ты, составляющий у нас перепись, переписывай нас правдиво, веди не перепись моих слов, но святую и человеколюбивую перепись моего народа, уважив если не что другое, то само время, ибо Спаситель родился во время переписи… Бог всегда входит в важнейшие распоряжения правительств… Довольно для свободных рабства, довольно того различия, что, созданные из одной персти, кто властвует, а кто состоит под властью; кто налагает подати, а кто платит их; кто может делать неправду и зло, а кто молится, чтобы не потерпеть зла… Будет и другая перепись, другой составитель переписи, если ты слыхал о книге живых и о книге неспасаемых… Мал и велик тамо есть, раб купно с господином, царь с подвластным… Как сами пишем, так и будем написаны».[814]

IV

Проповеди константинопольские. – Три последние проповеди Григория

Неизвестно с точностью, когда произнесено Григорием «Слово о поставлении епископов и о догмате Святой Троицы», но, судя по тому, что проповедь специально посвящена догматико-полемическому рассуждению о Троице и в частности о Боге Слове, оно произнесено Григорием в Константинополе в 379 году (когда он был усиленно занят проповедью именно догматико-полемической) как первое profession de foi (первый опыт исповедания своей веры) пред верующими Константинополя. Преосвященный Филарет, впрочем, на основании надписи этой проповеди в одной из рукописей Норова – «на приплытие» (προς τὸ καταπλοῦν) – думает, что оно произнесено после «Слова к пришедшим из Египта» и именно в присутствии этих «пришедших»; Биллий предполагает, что оно сказано после второго Слова о богословии. По характеру содержания и по степени достоинства это Слово действительно вполне однородно со Словами о богословии. Любопытную черту его составляет буквальное повторение в нем двух мест из защитительного Слова о своем бегстве в Понт.[815]