Святые отцы Церкви и церковные писатели в трудах православных ученых. Святитель Григорий Богослов. СБОРНИК СТАТЕЙ

Переходим теперь к прощальной речи святого отца, относящейся к отличнейшим произведениям его ума и сердца. Действовав в Константинополе три года, св. Григорий захотел сложить с себя бремя правления обширной паствой и в церкви св. Софии надумал проститься с обществом. Желание святого отца возвратиться в уединение было совершенно искренне, и не только бесконечные споры, ссоры, пустая ревность, подозрения, даже оскорбления и угрозы смертью, но и ослабевшее здоровье побуждали св. Григория просить об увольнении от епископской кафедры, занятой им только за несколько недель перед тем, – но все же отдается он глубокой печали при прощании с обществом, которое при столь многих неприятностях было для него и столь дорого. Он чувствует, что значит оставить столь обширный круг деятельности, такой город, общину, им же основанную и умноженную; воспоминание обо всем пережитом здесь вливает в оратора новую силу и сообщает его речи новый огонь. Сначала перед собранием епископов изображает он общество, каким оно было, когда он пришел, малое, без пастыря, рассеянное, преследуемое, бесправное, и указывает потом на теперешнее состояние его: «Оглянись вокруг и посмотри на венок, тебя обвивающий; взгляни на это славное собрание опытных пресвитеров, на этот сонм дьяконов, на жаждущий учения народ, на мужей и жен; этот венок помогал вить отчасти и я. Не великое ли нечто представляет собою – укрепить через распространение в нем здравых учений город, который служит глазом мира, состоит владычицей суши и моря, посредствует между Востоком и Западом, к которому все стремится со всех сторон и из которого все исходит, укрепить его в такое притом время, когда он раздираем был разнообразнейшими мнениями. И если это умирение относится к обязанностям епископа, то способствовал ему несколько и я».[890] Святой отец защищает бескорыстие своих расположений и желает увольнения от должности как награды за свои труды: «Позвольте мне успокоиться от моих трудов; почтите эту седую голову, выберите другого, который наследовал бы мне – разумного речью, дельного, вам угодного. Вы видите ведь: мое тело изнурено старостью и болезнями, что пользы вам от слабого старца, который каждый день чуть не умирает не только телесно, но и от забот?»[891] Затем св. Григорий горько жалуется на сварливость епископов, оправдывается, что не пышно содержал себя, и, наконец, кончает речь такими трогательными словами, обращаясь к различным местам и лицам: «Итак, прости, моя Анастасия, получившая от благочестия наименование, потому что ты воскресила нам учение, до того времени презираемое. Ты новый Силом (Нав. 18), где мы вернее всего снова поставили ковчег Завета, после того как в течение сорока лет он скитался по распутиям пустыни. Прости и ты, новое наследие, великий и славный храм Софийский, и остальные все домы Божии, по красоте на этот походящие. Прости, мое епископское положение, составляющее предмет зависти и полное опасностей, и вы, сонм пресвитеров, досточтимых за смирение и возраст. Прости, гармония псаломских песней, вы, честные девы, вы, очи бедных, обращавшиеся к Богу и ко мне. Простите, вы, ревностные слушатели моих речей, толпившиеся массами, среди которых я видал сверкание тайного грифеля, записывавшего мои слова. Простите, вы, царедворцы, верные вашему владыке, но неверные Богу [большей частью – ариане и македониане]. Аплодируйте, кричите громче, выше поднимайте своих напыщенных ораторов [проповедников сектантства]: нем теперь этот мой злой и подвижный язык, столь ненавистный вам. Прости, ты, великий город, приближайся к истине, чти Бога более, нежели как привык. Простите, вы, Ангелы церквей, бодрствовавшие над ними во время моего здесь пребывания, бодрствующие и при моем отсюда отшествии. Прости меня, Пресвятая Троица, единственная моя мысль и мое украшение. Сохрани этот мой народ, мой, хотя и другими опекаемый. О, если бы привелось мне слышать, что ты, Пресвятая Троица, славима от него учением и жизнью. Возлюбленные мои дети! Сохраните предания веры (1 Тим. 6:20), сокровище, которое я вам оставляю, и вспомните огорчения, которыми я здесь был забрасываем!»[892] Такова прощальная речь св. Григория, дышащая местами истинным и возвышеннейшим красноречием. И после долгого времени, протекшего по произнесении ее, она все еще живо трогает наше сердце, как бы вчера написанная.