Святые в истории. Жития святых в новом формате. I–III века

Поликарп Смирнский усвоил эти наказы. Рассказывают, что, когда ему приходилось слышать ересь, он затыкал уши и восклицал: «Боже, до чего допустил Ты меня дожить!» – и убегал с того места, где произносили хулу на Церковь. Их троих – епископов Игнатия Антиохийского, Поликарпа Смирнского и еще Климента Римского – историки Церкви назовут «мужами апостольскими». Они стали как бы связующим звеном между ближайшими учениками Христа – апостолами и последующими поколениями христиан.

Письмо Поликарпу епископ Игнатий Богоносец писал в Троаде, откуда внезапно, «по воле начальства» корабль отплыл в Неаполь. Но в Троаде епископа успело застать радостное известие о прекращении гонений на христиан в Антиохии. По всей видимости, Траян ушел на войну, и доносы на какое-то время прекратились.

Удивительно, что Игнатий Богоносец, не имея возможности выбирать свой маршрут, двигался практически по следам апостола Павла: Троада, любимые Павловы Филиппы, Рим… Когда корабль достиг Путеол близ Неаполя, восьмидесятилетний епископ попросил охранников высадить его на берег. Он хотел дойти до Рима пешком – тем же самым путем, что когда-то проделал в узах апостол Павел. Но сильный ветер помешал судну пристать к берегу, и епископа Игнатия высадили в другом месте. До времени его мученичества оставались считаные дни.

В «Мученичестве Игнатия» кто-то из свидетелей морского путешествия написал:

«…Продолжались попутные ветры, и мы неохотно торопились, преодолевая весь путь за один день и одну ночь, печалясь о приближающемся отшествии от нас этого праведника. Но с ним все происходило, как он и желал, ибо он торопился сколько возможно скорее покинуть этот мир, чтобы достигнуть Господа, Которого любил». Подобно апостолу Павлу, Игнатий Богоносец напишет Послание к Римлянам, в котором больше, чем где-либо, будет говорить о своей предстоящей участи. И для этого была причина: стало известно, что христиане в Риме ищут возможности спасти епископа Антиохии от казни, вплоть до того что готовят по дороге засаду на конвоиров.

Игнатий Богоносец в письме настоятельно про сит их не делать этого и вообще не заботиться о его освобождении: «Умоляю вас: не оказывайте мне неблаговременной любви. Оставьте меня быть пищею зверей и посредством их достигнуть Бога. Я – пшеница Божия: пусть измелют меня зубы зверей…»

Есть там и такое потрясающее признание: «Живой пишу вам, горя желанием умереть».

«Он старался подражать апостолам не только смертью, но и готовностью к смерти», – скажет святой Иоанн Златоуст.

20 декабря, в день языческого праздника сатурналий, святого старца вместе с другими приговоренными к казни вывели на арену Колизея.

«Теперь дело не в исповедании только, а в силе веры, если кто пребудет в ней до конца», – писал епископ Игнатий в Послании к Ефесянам. Пришел и его час доказать это.

Предание повествует, что, идя на казнь, он непрестанно повторял Имя Иисуса Христа. Когда солдаты спросили, почему он это делает, Игнатий Богоносец ответил: «Кто запечатлен в моем сердце, Того я устами исповедую».

О том, что происходило на арене, также известно из «Мученичества Игнатия».

Старец «…со всей поспешностью был увлечен в амфитеатр. И он был немедленно брошен туда, в согласии с данным прежде повелением Цезаря. Публичное представление как раз уже близилось к завершению (а это был так называемый торжественный день, который на римском языке именуется тринадцатым, во время которого люди по обыкновению собирались в больших количествах, чем обычно). И он был брошен в клетку к диким зверям, за храмом, чтобы благодаря им (зверям) было исполнено желание святого мученика Игнатия… ибо он хотел, чтобы братья не имели хлопот, собирая его останки, и выразил до того в своем послании желание, чтобы таким был его конец. И из его святых останков сохранилась лишь малая часть, которую перевезли в Антиохию и обернули в льняное полотно как неоценимое сокровище, оставленное Церкви благодатью, которая пребывала в святом мученике».

Как замечательно сказал святой Иоанн Златоуст: «Он с такой легкостью сложил с себя тело, с какой иной снял бы с себя одежду».

А примерно через месяц состоялось торжественное перенесение мощей епископа в Антиохию, что, по словам Иоанна Златоуста, «увеличило пользу для церкви от его путешествия в Рим».

Вот как описывает Иоанн Златоуст это событие: «Как храброго атлета, победившего всех своих противников и с блестящей славой вышедшего с места борьбы, зрители тотчас принимают и не дают ему даже ступить на землю, но несут его домой на руках своих, осыпая бесчисленными похвалами, – так точно и этого святого, начиная от Рима, преемственно принимали тогда и несли на раменах своих до здешнего города, восхваляя увенчанного победителя»…

И это было как раз то единственное, что завещал сделать для него святой епископ в Послании к Римлянам, – не забывать его в молитвах.