Святые в истории. Жития святых в новом формате. VIII-XI века

В «Народном житии Иоанна Рильского» сохранилась такая трогательная подробность: покидая родное село, Иоанн взял с собой колокольчик, висевший на шее вола, «как знак мирской жизни и память о том, что осталось у святого отца Ивана Рильского от былого». Ведь он был еще ребенком, который отправлялся в неизвестность.

Вскоре Иоанн поступил послушником в один из близлежащих монастырей. Вероятнее всего, это был монастырь Святого Димитрия на горе Руен, где его научили читать и писать.

Как семена, что падают на ниву,
Так и в сердцах человеческих
Под дождем Божиих букв
Пусть взрастает Божий плод, —

писал болгарский книжник IX–X веков Константин Преславский.

Как раз приблизительно в то время в Болгарию прибыли изгнанные из Моравии ученики Кирилла и Мефодия – Климент, Наум, Ангеларий, Горазд, Савва, каждый из которых внес большой вклад в развитие староболгарского языка и письменности.

Как сказано в «Пространном житии Климента», всего за восемь лет, с 886 по 893 год, епископ Климент Охридский вместе со своими помощниками обучил примерно три с половиной тысячи болгар славянской грамоте и «возвел самых достойных из них в священнический сан».

Многие из учеников епископа славянского языка, как называют Климента Охридского, впоследствии разошлись по болгарским епархиям и монастырям, имея с собой переписанные на глаголице книги. Это были кирилло-мефодиев-ские переводы Священного Писания и другие необходимые для богослужения книги на старославянском языке: Апостол, паремийник (избранные чтения из книг Ветхого Завета), Псалтирь, Минеи (сборники, содержащие богослужебные чинопоследования в честь праздников и святых на каждый день двенадцати месяцев года), певческие сборники.

Вся Болгария словно уселась на школьную скамью и принялась старательно учиться грамоте.

По свидетельству летописей X века, чтение книг было любимым занятием не только в городах, но и в деревнях Болгарии.

Наверняка, для быстрого усвоения славянской азбуки многие заучивали наизусть староболгарскую «Азбучную молитву», где каждая новая строка стихотворения начинается со следующей буквы алфавита:

Аз словом сим взываю к Богу:
Боже, всего сущего Создатель,
Видимого и невидимого!
Господня Духа живого ниспошли мне…

Есть там и такие строки:

… Летит ибо ныне и славянское племя, целиком обратясь к крещению, желая называться людьми Твоими…

Иоанн Рильский получил в монастыре хорошее образование, о чем говорит единственное сохранившееся его сочинение под названием «Завет». Из него видно, что Иоанн хорошо знал греческий язык и в подлиннике читал творения святых отцов.

Неизвестно, в каком возрасте Иоанн Рильский покинул монастырь и поселился в окрестных лесах, желая в одиночестве подражать подвигам отцов-пустынников.

Однажды ночью на сплетенную из хвороста хижину Иоанна напали разбойники, избили его, и тогда он перебрался в более уединенное место, найдя пещеру в верхнем течении Струмы.

Такой поступок не просто понять современному человеку – как это, покинуть свой дом или монастырь, поселиться в пещере в лесу? Мы еще можем представить себе дом или древний монастырь, откуда пришел отшельник, но не в силах вообразить эту новую реальность, в которую он устремился.

В апокрифическом памятнике староболгарской письменности X–XI веков неизвестных авторов «Разумник» запечатлены народные представления о творении мира и человека: «…Когда Бог сотворил небо и землю, Он подумал, как сотворит человека, и как Он родится от него, и как будет распят и предан смерти. При мысли о смерти из ока Господня скатилась слеза, которую Бог и назвал солнцем».

Эти представления, фактически языческие и противоречащие православному вероучению, полны, однако, ярких, поэтичных образов и выражают любовь, пусть и несовершенную, ко Творцу и творению.

А вот как в «Разумнике» звучит ответ на вопрос, как Бог сотворил человека:

«Из семи частей: 1) тело из земли, 2) кровь из моря, 3) кости из камня, 4) душу из ветра и Божиего Духа, 5) разум из облака, 6) глаза из солнца и росы, 7) мысль из ангельской быстроты, смеха и плача. И, соединив все это в одно целое, Святой Дух сказал: потомство человека, в котором более от моря, будет чревоугодливо; от солнца – мудро, разумно и почтенно; от облака – будет во всем лживо; от ветра – будет сердито; от камня – будет милостиво; от ангельской быстроты – будет во всем смиренно и покладисто…»

Наверное, примерно таким и нужно представлять Иоанна Рильского – с душой из ветра и Божиего Духа, с мыслями, сотканными из ангельской быстроты, смеха и плача, чтобы понять, почему ему так радостно было жить в пещере на голой скале.

Он смотрел на мир чистыми, безгрешными глазами «из солнца и росы», и время для него тоже измерялось по-своему.

Церковь Иоанна Крестителя. Несебр, Болгария. X в.