Святых не кусают

Этот луч пробил щеку и задел ухо. На языке сразу стало солёно от заполнившей рот крови. Но это ещё везение - чудом успел дернуться в сторону, первый прицел шёл ровно между глаз.

- Даже после смерти обычного человека мозг живёт ещё несколько минут - чего достаточно для ритуала. Но мессия? Убитый Светом? Собака не откусит собственного хвоста… Но вот ты мог бы и умереть наконец, Пёс.

Рана в плече, наконец, проявила себя - стало труднее двигаться, дышать. И от следующего уже луча курьер не уклонился, обзаведясь ещё одной дыркой в районе голени. Тут уже с трудом удавалось просто стоять.

А Епископ наслаждался казнью еретика, подойдя к доставщику вплотную, приставив игрушечный пистолетик почти прямо ко лбу:

- Последние слова?

Но курьер лишь тихо рассмеялся:

- Долго же ты…

Прежде чем священник понял хоть что-то и успел выстрелить, предотвращая трагедию, из груди Пса хлынула настоящая Тьма.

Humilité

Епископ отпрыгнул прочь, исторгая десятки мощных лучей навстречу ворочавшемуся порождению, но курьер показал внимания не больше чем на дуновение ветерка, весь обратившись ко внутреннему диалогу. В этот раз его не уговаривали - кричали, требуя:

- Прими! Обратись! Согласись!

- Согласие - вот твоя слабость, верно? Контракт ограничивает тебя, сдерживает, и лишь когда обе стороны готовы к слиянию…

- Сотвори, протяни, попроси!

Как и тогда, возле дороги, навстречу доставщику была брошена спасительная верёвка. Словно длань ангела, ниспадающая с глубин, уверенно приближаясь. И резко замерла, натянувшись до предела, не в силах достать совсем немного, совсем чуть-чуть - пока не согласится и вторая сторона…

Хлынула целая куча уже не верёвок - хищных лиан, плетей, рвущихся из кожи, но не в силах достать курьера.

- Прими!

Пёс потянулся навстречу. Достал самой прочной длани договора буквально кончиком пальца, уже ощущая её предвкушение предстоящему, её наслаждение кровью…

И резко схватился за неё, дёргая на себя, утягивая переговорщика Тьмы за собой на дно.

- Что ты творишь!?!

Лианы в панике бросились прочь, но рванулся вперёд уже сам Пёс, хватая верёвки одну за другой, стягивая их, скручивая в натуральный узёл, что рвался вырваться - и не мог.

- Пусти…

- Эта сила нужна мне сейчас. Не волнуйся - я израсходую всё, что есть, и отпущу тебя обратно в место, которому ты и должен принадлежать - в пучину небытия.

- Тебя накажут… Она не простит…

- Плевать.

- Она не обратит свой взор… Не услышит твой голос… А ты не услышишь больше её…

- Звучит даже лучше, чем я смел надеяться.

- Не без смертного тела, что уже неспособно жить само, без подпитки…

Пёс, наконец, открыл глаза, в реальном, не метафоричном мире. Всё тот же форт, но Епископ более не тратит силы на бесполезную пальбу - стоит напротив, внимательно осматривая порождение. С выражением презрения, сцедил:

- Умри, нечисть.

Этот поток Света был несравним в своей мощи - ибо источником послужил раскрутившийся алтарь, посох в его центре. Вскинувшиеся чернильные щупальца выиграли мгновения на то, чтобы сместиться с его пути.

- Ничего, ничего… - Бормотал священник, с ненавистью наблюдая за смертельными салочками, когда поток уже начал тускнеть, сопровождаемый звоном треснувшего от пропускаемой мощи посоха. - Завершение ритуала не оставит от тебя и следа, мерзкое создание.

Только сейчас Пёс заметил капсулу с ребёнком, что Епископ невесть когда успел подобрать. Рванулся было вперёд…

- Задержите его!

Паладины и бойцы, ещё недавно убиравшие павших товарищей снаружи форта, успели вернуться и окружить порождение Тьмы, всё это время поджидая момент. И вместе с приказом проявили собственные редкие способности, как и не греша воспользоваться взрывчаткой, что ранила не меньше.

Тело Пса рвали на куски и ошмётки, его жгли и рубили, щупальца испепеляли, а лужи втаптывали в грязь. Прислужники Света действовали как единый слаженный механизм по утилизации темных порождений, уверенность в своей победе проявилась не в расслабившемся настроении, а восхвалением Света, призывом в последнем рывке сил добить нечисть. Епископ даже оставил собственный вклад, прекратив пускать лучи - но, воздев дитя над головой и алтарем, мерным речитативом начал молитвенный ритуал жертвы.

Жаль только…

Все они, в отличие от хватившего Тьмы курьера, были смертны.

…

- Тише-тише… Всё закончилось. Что только с тобой делать, малышка?

Стоило аккуратно проткнуть капсулу щупальцем, как та скукожилась и распалась, спав словно иссохшая кожура. А ребёнок потянулся и проснулся, с интересом разглядывая «маму».

- Надеюсь, ты не голоден. Боюсь, я смог бы напоить тебя разве что кровью. Что вполне в духе места твоих родов, но едва ли полезно, дите Света.