Связь

Сверкающий серебристый шатл с Маллумо, произвел фурор в разваливающемся порту родного города Капитана. Мейт с братом не стали переодеваться, форма, что они теперь носили, была индивидуальной, и категорически не похожей на форму Службы. И в самом деле, Мейт, как капитан пиратского судна, имел полное право на подобную блажь — завести себе свою индивидуальную форму на корабле. Вдвоем с братом они на новеньком каре, выгруженном из грузового отсека шатла, добрались до дома. Вторая команда, должна была прибыть только завтра, к моменту начала праздника и смешаться с толпой у храма.

Родной дом произвел на Мейта тягостное впечатление. Столько памятного, но столько плохого произошло здесь. Из этого дома в неизвестность ушла мама. В этом доме отец Тейтон Аль-Кон ломал его с братом, вбивая и вбивая догмы Пра-Отцов. Проезжая по унылым и серым улицам города на каре, Мейт вдруг подумал, что же случилось на Эйтоне, что отдельная группа мужчин решилась на подобный шаг, и на протяжении стольких поколений, продолжает и продолжает калечить своих потомков, которые как черная чума уничтожают все вокруг себя. Кто была та женщина или женщины, что стали виновницами всего этого, а Мейт не сомневался, что причина была в сути Связи. И неужели вина была столь высока, что теперь рабыни, малолетние дочери и невинные люди расплачиваются за это.

Тейтон Аль-Кон вышел встречать их на крыльцо, дом был большим, с трассой огибающей его по периметру. Он был построен пра-пра-дедом и служил семье Аль-Кон уже несколько поколений. Выложенный из местного серого камня, он выглядел мрачно и зловеще в сумраке вечера. Мейт невольно отметил следы запустения. Окн давно не мыты, а рамы и деревянные периллы подгнили и не крашены.

Отец скупо обнял их с братом и даже клюнул Мейта носом в правую щеку. Поцелуй отца мог означать только одно, что Тейтон очень доволен сыновьями, и ему уже успели сообщить как сверкает шатл, на котором прибыли братья. «Знал бы ты…» подумал про себя Бейт, наблюдая сцену приветствия старшего сына отцом, со стороны.

Затем по традиции последовал ужин, пища была простая и грубая, мясо было жестким как подошва и пересолено, но отец жевал как ни в чем не бывало, значит успел привыкнуть, и воспринимал такую готовку спокойно. А это значит что уже давно в этом доме нет женщины. Видимо от рабынь Тейтон уже отказался, возраст давал о себе знать.

За ужином они обменялись лишь парой фраз, Мейт уверил отца, что его дела идут хорошо, если даже не сказать отлично, и поэтому они с братом решили посетить праздник Переселения, чтобы отдать должное Пра-Отцам. Тейтон Аль-Кон благосклонно кивнул головой, сыновья были истинными последователями веры. После ужина отец стал вялым и неразговорчивым совсем. «Стареет», подумал Капитан. Когда отец поднялся с кресла и ушел к себе в комнату, они с братом склонились в уважительном поклоне. Стоило Тейтону Аль-Кону подняться по лестнице на второй этаж и хлопнуть дверью своей комнаты, как оба брата мгновенно выпрямились. Бейт всем своим видом показывал разочарование.

— Что? — просил Капитан.

— И мы ТАК жили?

— Это тебе не теневой дворец королевской семьи Райкаля, — усмехнулся Мейт. — Пошли спать, завтра сложный день.

Они поднялись по той же лестнице что и отец и разошлись по своим старым комнатам. Мейт зашел в ванну, открыв воду, плеснул себе на лицо. «Завтра сложный день» подумалось вновь. Выйдя из ванны, он краем глаз уловил резкое движение за кроватью. Если он не ошибся в комнате кто то был, кто-то прятался у стены, за кроватью. Вытащив из кобуры импульсный пистолет, Мейт обогнул кровать и прицелился в маленький серый комок на полу за кроватью.

— Подними голову! — приказал Мейт.

Существо подняло голову, это была меленькая, давно не чесаная девочка в грязненьком сером платье, «года два с половиной — три» подумал Мейт. Посмотрев в ее глаза, он обмер, внутри противно засосало от страха и безысходности. На него смотрели глаза его отца. Это была его сестра.

Глава 23

Капитан, медленно, чтобы не напугать девочку, убрал пистолет обратно в кобуру. Сделал шаг вперед и присел рядом с ребенком.

— Как тебя зовут? — тихо спросил Мейт.

— Аю, — ответила девочка.

«Ну да», подумал Капитан, на планете давать девочкам традиционные имена и фамилии было просто недопустимо, по учениям Пра-Отцов, имя больше походило на кличку домашнего питомца.

— Аю сколько тебе лет?

Аю, непонимающе посмотрела на этого странного большого человека.

— Аю сколько зим ты помнишь? — с другого конца зашел Мейт.

— Две.

Девочка говорила не внятно, и он с трудом разобрал слово. «Две» повторил Мейт про себя, «значит уже скоро».

— Аю, когда у тебя день рождение? Твоя мама не говорила тебе?

— Мама умерла.

Мейт, тяжело вздохнул.

— А хозяин? Хозяин не говорил, когда ты улетишь отсюда?

— Говорил — к празднику Весны.

«Четыре месяца» понял Мейт, «осталось всего четыре месяца».

— Аю, а когда умерла мама?

— Давно, я совсем маленькая была.

— Кто же смотрит за тобой Аю? Кто одевает и кормит тебя?

— Я уже большая, сама…А раньше дедушка Сол.