Связь без брака – 2. Время олимпийских рекордов

– Пять минут! – Зоя Евсеевна взволнованно на меня посмотрела, затем, видя, что я спокойно переодеваюсь, удивлённо спросила: – Ты что? Босиком собрался бежать? Сдурел? Ноги собьёшь сразу! Давай лучше снимем тебя со ста метров, побежишь только двести?

– Зоя Евсеевна, – я спокойно на неё посмотрел, – вы лучше до следующего забега найдите мне обувь.

– Ты уверен, Иван? Одна медаль не стоит того, чтобы получить травму, – она обеспокоенно на меня посмотрела, и я понял, что она искренне за меня переживает.

Подойдя к ней, я попросил, взяв её за руку.

– Зоя Евсеевна, просто найдите мне обувь.

Она судорожно кивнула и бросилась из раздевалки.

– Илья, за наши вещи теперь отвечаешь головой, – обратился я к массажисту, который судорожно кивнул, таких подстав у нас ещё никогда не было.

Выходя вслед за всеми спортсменами, я занялся колодками, а нас стали представлять стадиону. Мои соперники внезапно все повернулись ко мне, смотря на мои босые ноги. Судья на старте так же удивлённо поинтересовался у меня, почему я босиком и точно ли готов бежать. Я лишь кивнул, он, пожав плечами, сказал нам приготовиться.

Выстрел привычно поднял меня из стойки, и я, внутренне чертыхаясь и матерясь, бросился догонять соперников, поскольку старт без шиповок был просто ужасным. Догнать мне их удалось лишь на сорока метрах и финишировать вторым, поскольку ноги приходилось беречь и, как в школе-интернате, чуть больше внимания уделять грунту перед собой, чем состоянию тела и правильной технике бега. Время в связи с этим получилось соответствующим, но поскольку в следующий забег выходили трое лучших, я, конечно же, тоже прошёл дальше.

Когда я возвращался под трибуны, стадион недовольно гудел, слышался свист. Я демонстративно приложил руку к уху, но, не услышав аплодисментов, отмахнулся, заходя в комнату ожидания, а затем в нашу раздевалку.

Почти сразу туда забежала и Петрова. Она была мокрая от пота. Волосы едва не торчком стояли на голове.

– Ваня, нету обуви, – едва не плача, в отчаянии сообщила она.

– Зоя Евсеевна, до завтра найдёте? Мы не в Москве, я не могу пойти по знакомым.

– А как же ты сегодня будешь бегать?

– Так же, как и сейчас, – вздохнул я, обращаясь к Илье, – помассируй, пожалуйста, ступни и голеностоп, болят с непривычки.

Он кивнул и занялся ногами. Сначала влажным полотенцем протёр подошвы от смеси глины и гравия, затем занялся самими ногами. Петрова, понаблюдав минуту, покачала головой и пошла к выходу.

Глава 4

Второй мой выход на стадион снова ознаменовался недовольным гулом, но я лишь безэмоционально прошёл к своей дорожке. Новые спортсмены сразу посмотрели на мои ноги, удивлённо переглянувшись, но никто не подошёл ко мне c вопросом, и я занял колодки.

В этом забеге я пришёл третьим, поскольку соперники попались сильнее, так что пришлось ускорить бег в ущерб безопасности, но даже это позволило занять мне только третье место. Увидев ещё более худший результат на табло, чем в первом забеге, я услышал недовольные выкрики с ближайших трибун, там даже кричали: «Позор». Я снова дошёл до входа в подтрибунные помещения и приложил руку к уху, словно показывая, что слышу всё. Свист усилился.

Когда я вернулся, Илья мне прошептал:

– Прибегал товарищ Белый, забрал у меня твою форму и шиповки. Я ведь правильно сделал, что отдал?

– Да, молодец, – я похлопал его по плечу, – правый голеностоп, бежать всё труднее.

Он кивнул и занялся ногой. Сегодня был ещё четвертьфинал стометровки, на который я привычно вышел босиком, чем ещё больше разозлил болельщиков, соперники лишь криво улыбались, слыша, как меня матерят свои же соотечественники.

Благодаря работе Ильи ноги успели как вспомнить былое, так и правильно размяться, так что в этом забеге я пришёл вторым, пройдя в завтрашний полуфинал. Возвращался я в раздевалку опять под недовольный вой трибун, видимо, ожидавших от меня привычных рекордов в квалификационных забегах.

– Сполосну ноги, потом немного разомнёшь их, – кивнул я Илье, направляясь в туалет, затем, получив массаж и переодевшись, одним из последних спринтеров пошёл на выход, охраняемый милицейским кордоном. Правда, вне его спортсмены вынуждены были пройти до стоявших автобусов метров сто, и тут их могли окликнуть как болельщики, так и журналисты. Правда, соревнования продолжались, на сегодня завершились только самые короткие дисциплины в беге, видимо, все остальные были на стадионе, поэтому, когда вышел, я увидел лишь трёх репортёров, и все были с иностранных каналов.

– Мистер Добряшов, мистер Добряшов, можно ваши комментарии? – они бросились ко мне, видимо, ждали только меня.

Остановившись, я повернулся к ближайшему, который, судя по флагу на микрофоне, представлял какой-то французский канал.

– Что вас интересует? – на английском спросил я его.

Он обрадовался и поднёс ко мне свою аппаратуру ближе.

– Я, как и многие из моих коллег, приехал сюда увидеть вас и ваши рекорды, – заговорил он с акцентом, – почему же вы нас их лишили? Почему вы все забеги бегали босиком, показав очень плохое время? У вас нет обуви?