- Ваня! – на глазах Иры показались слёзы, она бросилась помогать ему встать.
- Повторяю вопрос, - настроения шутить у меня не было совершенно.
- Мы с Андреем решили, что секс в наших отношениях не главное, - с вызовом посмотрела на меня девушка.
- Да?! – ошарашенно спросил я, - а что тогда?
- Наши чувства! – припечатала Ира.
- То есть если нет секса, то московская квартира и прописка тут точно ни при чём? – поинтересовался я у неё.
- Ваня! Как можно быть таким мелочным! Фу быть таким! – возмутилась она.
- Ладно, поживём - увидим, - у меня даже не было мыслей, что делать в такой ситуации, я думал, что второй кинет меня Варя, поскольку меня вечно нет дома, но Ира?! Тут я не знал, что делать.
- Займите дальнюю комнату, - обратился я к ней, - я не хочу, чтобы Варя видела его трусы по утрам.
- Ты несправедлив к Андрею! – заявила Ира, обнимая своего парня.
Я промолчал и ушёл с Варей к себе. Мы разделись, молча полежали, затем просто занялись сексом, без особой страсти, просто потому что соскучились друг по другу и поцеловавшись, легли досыпать остаток ночи.
Так началась очень странная жизнь вчетвером в одной квартире. Особенно это было необычно для меня, видеть другого мужчину каждый день рядом с Ирой. Но вроде бы так, чисто внешне они и правда любили друг друга, поскольку вели себя тупейшим образом, как раз характерным для данного периода человеческих отношений.
Варя поддерживала их, хотя сама домой приходила только ночевать, если не дежурила при этом в больнице, и я перебравшись обратно на базу ЦСКА решил посмотреть, во что это всё выльется. В платонические отношения я не верил, а Ира и секс были понятиями очень сложными. Мне же нужно было до августа снова уходить в тренировки, поскольку эти три месяца я ничего толком не делал, не было ни места, ни времени для тренировок.
Так что часы напролёт я теперь проливал пот на стадионе, и в школе КГБ, где меня заставили выпить спирт, чтобы обмыть звезду Героя, к которой инструкторы относились много почтительней, чем я сам. Как я не пытался их убедить, что я ещё не готов к такому высокому званию, они упрямо твердили, что родине виднее, кто чего достоин и не моего ума дела это обсуждать. Пришлось заткнуться и пить спирт, ловя губами золотую звезду из стакана.