Связь времен

Историк военного искусства Е. А. Разин, сравнивая средневековую Западную Европу с Русью, замечает, что на Западе исход боя «решал лишь один вид войск — тяжелая рыцарская конница. Пехота потеряла свое боевое значение… Только русская пехота в это время сохраняла решающую роль в бою. С ней взаимодействовала конница» [14]. Что верно, то верно. Если бы русская пехота, то есть городское и крестьянское ополчение, не принимала на себя главного удара и тяжелой рыцарской конницы крестоносцев, и литовской феодальной конницы, и монголо-татарской конницы, то феодальной коннице русских князей пришлось бы очень туго на льду Чудского озера, и на Куликовом поле, и в боях с литовскими феодалами.

Но означает ли этот сам по себе неоспоримый факт превосходство в бою русской пешей рати над современной ей западноевропейской пехотой? В этом позволительно усомниться. Вот что говорит относительно вооружения русского народного ополчения, основываясь на археологических данных, В. В. Каргалов: «…В погребениях сельского населения — основного контингента, из которого набиралось ополчение, — меч, оружие профессионального воина, встречается очень редко; то же самое касалось тяжелого защитного вооружения. Обычным оружием смердов и горожан были топоры («плебейское оружие»), рогатины, реже копья. Уступая татарам в качестве вооружения, спешно набранное из крестьян и горожан феодальное ополчение, безусловно, уступало монгольской коннице и в умении владеть оружием» [15]. Сказанное относится, правда, к домонгольскому периоду, но вряд ли есть серьезные основания полагать, что период, последовавший за нашествием Батыя, стал «золотым веком» для посадского и сельского ополчения в смысле крутого взлета его боеспособности. Полезно в этой связи вспомнить некоторые общие закономерности военного дела при феодализме — закономерности, из которых средневековая Русь домонгольского, монгольского или послемонгольского периодов, никак не могла быть исключением.

Прежде всего выражение «спешно набранное из крестьян и горожан феодальное ополчение» отражает не специфику первой половины XIII века, а субстанциональную черту феодального ополчения вообще. Феодальное ополчение, в XII ли, в XIV или в XV веках, на Руси ли, в Западной Европе или, скажем, в Японии, состояло ли оно только из феодалов с их челядью (русских дружинников, французских рыцарей, японских самураев) или же еще и подкреплялось народной ратью, — всегда и везде оно набиралось спешно, держалось под знаменами очень недолго и столь же спешно распускалось по домам. И для такой спешки была своя очень веская экономическая причина: натуральное хозяйство с его низкой производительностью труда, эта общая основа раннего и зрелого феодального общества, просто-напросто было не в состоянии выдержать большей военной нагрузки. Та же самая причина исключала, очевидно, возможность и сколь-либо регулярных и длительных сборов феодального воинства с целью прохождения боевой коллективной подготовки, а отсюда — повсеместно встречающаяся рыхлость его тактических единиц, их неспособность вести себя в бою как единое целое и распадения боя после первого же столкновения на ряд индивидуальных схваток.