Связанная (ЛП)

Кетан и Уркот перешли к следующему дереву — последнему, которое Коготь с синими отметинами должен был миновать, чтобы завершить свой маршрут. Они прижались к стволу, приготовили копья и стали ждать.

Образы проносились перед мысленным взором Кетана. Пара Когтей, которые окружали королеву в Логове Духов, потрясенные и перепуганные говорящие с духами, жестокость, дикость и тревожащее удовлетворение в глазах Зурваши.

Кровь.

Его жвала широко раскрылись, и зубы заскрежетали друг о друга. Месть… Это была месть, но это не было правосудием.

Отмеченный синим Коготь прошел мимо дерева.

Кетан сделал выпад, с рычанием вонзив копье. Удар пришелся в середину спины Когтя. Древко завибрировало, когда наконечник копья пронзил толстую шкуру, тугие мышцы и твердую кость.

Кряхтя, Коготь обмяк, удерживаемый в вертикальном положении только оружием, торчащим из его груди. Уркот был уже перед Когтем. Он обхватил его горло большой рукой и сжал. Хрустнули кости, и с прерывистым выдохом Коготь умер.

Кетан уперся передними лапами в спину поверженного и вырвал свое копье. Из рваной раны хлынула кровь, стекая в грязные лужи на земле.

Уркот схватил тело под плечами, а Кетан левой рукой ухватил Когтя за заднюю часть туловища. Они оттащили труп в подлесок между деревьями и все вместе вошли в Острие Иглы.

Растения были очень густыми вокруг кольца деревьев, и Кетан замедлил шаг, чтобы продвигаться вперед, не создавая слишком большого шума. Уркот с такой же осторожностью двигался прямо за ним.

Нога Кетана опустилась на что-то плоское и твердое в подлеске. Он остановился, чтобы осторожно смахнуть листья, обнажив истертую непогодой деревянную доску с изъеденными насекомыми и влагой краями.

Здесь было сооружение, одно из многих, возведенных на поляне, — простое сооружение, используемое для укрытия припасов от дождя. Этот кусок дерева был всего лишь давним напоминанием о шумном лагере, который занимал Острие Иглы. Напоминание о лагере, который казался таким оживленным, но принес в Клубок только смерть.

Кетан продолжал идти вперед, опускаясь все ниже по мере того, как растительность редела. Высокие ветви вокруг этого места служили укрытием от дождя, но стихавший шум бури означал, что ему приходилось двигаться с еще большей осторожностью, чтобы не издавать никаких звуков, которые могли бы насторожить его врагов.

Когда он приблизился к краю своего уменьшающегося укрытия, до Кетана донеслись голоса, приглушенные и неразличимые из-за ветра. Уркот отделился от него как раз перед тем, как в поле зрения Кетана появилось сердце поляны, где растения доходили только до нижних суставов ног.

Низко опустив копье, Кетан пополз вперед. Центр поляны был открыт перед ним — каменные руины, оплетенные виноградными лозами, их камни, испачканные непогодой, их резьба теперь поблекла, неразборчивые отпечатки со значениями, утерянными со временем. Входы, ведущие в строения, были темными, обрамленные фигурными камнями, которые крошились под тяжестью, что они несли сотни лет.

Кетан был заинтригован руинами, когда впервые увидел их, и долго размышлял над их тайнами. Он размышлял об их прошлом, обо всем, что видели эти камни и деревья, возвышающиеся вокруг них, о вриксах, построивших это место.

Теперь он мог смотреть только на настоящее; даже будущего было слишком много, и его надежды на него постоянно подвергались угрозам.

Сквозь мрак он мог различить пять, нет, шесть фигур, собравшихся в беспорядочную группу перед самыми большими руинами. Три женщины, три мужчины. Самки сгрудились вместе с одним из самцов поблизости, в то время как два других самца стояли в стороне, отвернувшись и наблюдая за окружающими джунглями.

Сжав жвала, Кетан продолжил осторожное наступление. Ветви над головой не только защищали от сильного дождя — они сгущали тени на земле, позволяя ему подкрасться ближе, чем он мог бы осмелиться в противном случае. Каждый пройденный сегмент разжигал в нем яростное пламя новой силы, нового накала, новой свирепости.

— Это то самое место, — сказал кто-то низким голосом, от которого у Кетана замерло сердце. Ансет. Она звучала…

Нет. Он не собирался тратить на это время. Она была жива, и он сохранит ее жизнь. Все остальное не имело значения.

— Она лжет, — сказал самец, стоявший ближе всех к самкам.

Клык слева толкнула самку в центре — Ансет. Одна из передних ног Ансет подогнулась, и она упала на сустав ноги, разбрызгивая грязь. Кетан заметил вспышку фиолетовых глаз, прежде чем ее длинные волосы, украшенные бусинками и золотыми блестками, упали ей на лицо.

Его пальцы скрючились, и когти вонзились в мягкую землю. Он страстно желал, чтобы эти когти погрузились в плоть, а не в грязь, жаждал, чтобы кровь, а не вода, забрызгивала его шкуру.

— Где эти существа? — потребовала ответа Клык справа.