Связанные браком (СИ)

— Эдвор… — прошептала я пересохшими губами, а затем почувствовала, как из меня начал выходить ребенок, мои бедра все сильнее разъезжались в стороны, а в голове больше не осталось ни одной связной мысли.

Эта боль длилась целую бесконечность. Наверное, как и у Великой войны, у этой боли так же не было ни конца ни края. Ни начала, ни завершения…

Но в один миг тишину сада нарушил детский плач, а я почувствовала облегчение, но боль не спешила уходить, а зрение проясняться.

— Вылечите ее!

— У меня почти не осталось сил.

— Мне все равно!

— Ты что творишь! Это покушение на королеву, ты хоть соображаешь это, глупая выскочка?

— Я высший боевик. И если моя сестра сейчас же не придет в себя, я сделаю так, что от вас и горстки пепла не останется. Я и его развею, — голос сестры был слишком решительным. Грубым. Надсадным. Эти жестокие слова говорила словно не она, но я все же почувствовала, как боль начала отступать, а после даже увидела сестру, на руках которой была моя малышка.

Катриона, излечив меня полностью, запыхавшись, упала на пожухлую траву, а я подскочила и с разбегу обняла сестру и моего ребенка.

— Это девочка… — шепнула Мики, легонько улыбаясь.

— Дочь…

Я, млея от счастья, непозволительно долго смотрела на свою малышку, да еще и отвлекла сестру, а потому ни она, ни я вовремя не услышали, как в нас бросили поражающее заклинание, только Катриона успела подняться и выставить щит, закрывая и нас, и себя.

— Скорее, Микаэла. Оправдывай свой статус, — выкрикнула Катриона, из последних сил держа щит.

Сестра отдала мне малышку и начала бить на поражение приближающихся к нам мужчин. Но их было слишком много. Мики убивала одного, двух, трех, а на смену им появлялись двое, четверо, шестеро… Силы Катрионы кончились, ее щит рухнул, и тогда Мики выставила руку:

— Мне нужна твоя помощь, Милли, ну… Давай же! Я сама направлю твой огонь на щит.

Я, крепче прижав к себе дочь одной рукой, вторую протянула сестре.

— Дай мне внучку! — тут же рявкнула на меня Катриона и практически вырвала у меня из рук ребенка.

Вокруг нас вспыхнул круг огня, через который не пробивались чужие заклинания, но вот сестра могла отправлять свои в мятежников, только круг постепенно сужался, становясь все меньше и меньше. А затем и вовсе начал опалять Катриону.

— Выйдите за круг вместе с…

— Кати, — коротко отозвалась я, перебивая сестру, — возможно, Кайри-пат дарует свое благословение ребенку, появившемуся на свет в воздушный месяц.

Катриона фыркнула. Мики зажмурилась и сжала мою руку еще крепче, а круг из огня разомкнулся, выпуская из него Катриону с Кати у нее на руках, а затем и вовсе стал небольшой стеной, отгораживающей нас от мятежников.

— Мики, может, лучше переместимся куда-нибудь? Их слишком много.

— Мне не хватит силы на портал, ты не умеешь, а вы? — Мики закричала. — Ата Катриона?

— Если я построю портал, то выгорю как маг, — раздался голос позади нас, а сестра начала отправлять в мятежников чистый огонь, уже не придумывая ему боевые формы.

— Смотри, слева пытается прорваться! — закричала Катриона, а Мики, даже не повернув головы, тут же сожгла того мятежника, что пытался подобраться к Катрионе.

— Что вы вообще здесь забыли, ата Катриона? — прорычала Микаэла. — Сидели бы в убежище.

— Я отправилась за сыном. Его артефакты связи молчат. В родовое убежище он не явился. Я ослушалась короля и пришла за ним! Потому что Карик умер и Эдвор теперь наследник, мы не можем потерять и его, — запальчиво проговорила Катриона таким тоном, словно испытывала от произнесенного больше радости, нежели горя. Я, конечно, знала, что Эдвор был любимчиком, но чтобы настолько…

— Ох, не переживайте, — усмехнулась сестра, — он не пропадет. Его приютили в Восходном королевстве.

— О чем ты? — ахнула я, стараясь взять себя в руки. Только не это, но стена перед нами дрогнула. Мики рыкнула и сожгла сразу троих. А мятежников, кажется, наконец-то стало меньше.

— Уж прости, милая, но муж твой сейчас с Арабеллой, и ему до тебя нет никакого дела, — жёстко проговорила сестра, а я почувствовала, как взбеленился огонь внутри меня. Всю беременность я не ощущала этого ужасного чувства, словно меня прожигают ядом изнутри, и вот опять… лишь одна мысли об Арабелле и Эдворе — и нет и следа от моего мнимого контроля.

— Мики…

Но сестра словно не видела, что со мной происходит:

— А ата Катриона теперь может хоть загнуться от радости… Эй… Милли!

А я уже не ведала, что творю. Стало нестерпимо больно там, где находился мой магический резерв. Тот яд, что каждый раз меня прожигал, словно в этот раз добрался до внутреннего огня и оголил мой источник. А потом из меня словно вынули душу. Я рухнула на землю, отпуская ладонь сестры, упираясь руками в холодную землю и пытаясь привести дыхание в норму, а вокруг нас взревело пламя, сквозь которое ничего не было видно.